Селение
Шрифт:
– А – отмахиваюсь – мы просто видео, а выложим все по возвращению.
Он долго смотрит с таким видом, словно не может найти оправдания столь бессмысленной трате времени, но больше ничего не говорит.
Махаю Кенни:
– Давай заново.
– О боже – фыркает Лиззи, обернувшись к Мэри – теперь это будет еще дольше. На прямом эфире они хотя бы не переснимали.
Мэри Джо хохочет и они идут ближе к калитке дома, начиная ощупывать дерево на ощупь, словно заборы в Ведьмином Селе делали из чего-то особенного.
– Начали.
– Итак – я распахиваю руки – вот мы и добрались
– Да ну на фиг.
– Давай – подгоняю его.
Он возится и отмахивается уже без всякого энтузиазма:
– Погнали.
– Итак – улыбаюсь – вот мы и добрались до Ведьминого Села. Позади меня как раз тот самый дом, в котором семнадцать лет назад был найден единственный оставшийся человек.. ребенок.. – хмурюсь – ну ребенок ведь тоже человек?
– Больше переснимать не буду – мрачно сообщает друг.
– Ладно – отмахиваюсь – в общем, единственный обнаруженный из Салемских потомков, если он действительно имел к жителям Ведьминого Села какое-то отношение. Остальные же члены коммуны в один из таких же летних вечеров или дней – просто пропали.
Жму плечами, точно актер:
– Исчезли. И по сей день никто не может сказать, что же случилось здесь, в пятистах милях от ближайшего населенного пункта, с жителями целой деревни, которые, если верить слухам, были не такими уж и обычными людьми. Что здесь произошло, что даже колдуны, являющиеся наследниками древних Салемских ведьм, не смогли противостоять этому?
– Слишком много пафоса – перебивает меня Кенни – если вторую половину убрать, то нехило так.
– Да?
– Ага. Про колдунов уже слишком закручено.
– А по-моему наоборот – подходит к нам Мэри Джо – где-то кто-то стабильно пропадает, поэтому это не производит эффекта. А когда Джейк сказал про какое-то событие, с которым не смогли справиться даже люди высших сил – это заставляет покрыться кожу мурашками.
– Два сапога пора – возмущенно фыркает Кенни и обращается за поддержкой к Лиз – детка, скажи же концовку надо убрать.
– Я вообще не слушала, что вы говорили – протягивает она – вы не заметили, что здесь совсем нет комаров?
– А? – оглядываюсь.
– Комаров. Ни одного. Хотя сейчас середина июля, вечер, дикая местность – самое время для них. И ни одного. Ни мошки, ни комара.
– Значит, нам невероятно везет – подмигиваю – считай это бонусом.
– Нет, серьезно, конец фигня – не унимается друг, впервые проявив столько интереса к процессу съемки – когда ты говоришь про колдунов, то во-первых сразу типо признаешь, что они точно были колдунами, а во-вторых втираешь уже свою версию, что с ними точно что-то случилось. А кто мне говорил про беспристрастные репортажи, основанные только на фактах?
– Сколько умных слов – едва слышно бурчит Роб – как это он еще не бьется в припадке.
(..не обращай внимания, он придурок. просто кенни провалил базовый школьный курс и потому любые более или менее научные
Кенни мрачнеет, а вот я не могу сдержаться. Смеюсь, как ненормальный, задыхаюсь, после чего чрезмерно активно пару раз хлопаю Роба по спине:
– Годно! Это было годно.
И вновь захлебываюсь в смехе вместе с Мэри Джо и Лиззи. Кажется, на мгновение слабая улыбка проклевывается даже на губах у самого Роба. А он совсем и совсем не так безнадежен, как казалось. Это же надо – ему известно о существовании сарказма. Невероятно!
В итоге сдается и Кенни. Он вообще не может долго корчить из себя мрачного-злого-бугая, только если его действительно не взбесить. А взбесить в этой жизни Кенни могут только две вещи: когда лгут ему и когда его самого ловят на лжи другим. Абсурд, но в этом весь он.
Единственная, кто остается в стороннем равнодушии от всего этого – это Вилма, продолжающая стоять близ забора и даже не обернувшись поинтересоваться, что это нас всех так развеселило.
– Ладно, Роб, помоги девчонкам вытащить палатки, окей? – подмигиваю ему – а мы быстро доснимем и пожарим всем сосисок.
– Про пиво не забудь! – напоминает Кенни.
– Ага, да – отмахиваюсь и кричу вслед Лиззи и Мэри Джо, что уже пошли к багажнику – девчонки, Роб вам поможет с палатками.
По их взглядам (лишь на пару мгновений, но я успел их словить) вижу, что в Робе те скорее видят лишний балласт, который самого придется тащить, чем ждать от него помощи. Что ж, может они и правы, но я проявил свое лидерское начало и постарался постольку-поскольку внедрить парня в коллектив. Дальше уже дело за ним.
Оборачиваюсь к Кенни и наставляю палец:
– А по поводу концовки – отвали. Там ни одного непредвзятого мнения, олух. Пересмотри. Про колдунов я сказал «по слухам», а про версию «исчезли» и «никто не знает, что произошло». В обоих случаях – факты. Салемские потомки прославились тем, что они колдуны. Что с ними случилось – до сих пор загадка. Где ты видишь здесь предвзятое мнение?
– Все, уймись – отмахивается он – давай быстрей уже и погнали.
– А в третьих – все-таки заканчиваю я – это не какой-то там репортаж для BBC. Этот ролик в лучшем случае увидит собранная с нас четырех совокупность подписоты в инсте – и то, при хороших раскладах, не больше тридцати процентов от общего количества. О каких стандартах тогда ты мне втираешь? Захочу и вообще скажу, что мы тут нечисть в лесу видели. И что ты мне сделаешь?
– Скажу, чтобы следующий раз ты не подглядывал за мной в кустах – отвечает друг и мы оба гогочем.
Наконец, видео врубается вновь.
– Я стою здесь, перед домом..
– Да давай уже дальше – ворчит Кенни – я жрать хочу.
– Ладно. Господа – обращаюсь к средней из трех камер айфона – сейчас 7 июля. Примерно в этот период ровно 17 лет назад здесь, в этом самом Ведьмином Селе, где мы сейчас находимся, по неизвестным причинам бесследно исчезло население целой деревни. Точная дата странного происшествия так и не была установлена, но 25 июня 2005 года полицией Хейдленда здесь был найден ребенок. Поэтому мы отталкиваемся от этих чисел.