Селфи на балконе
Шрифт:
— Лучше замолчи, дядюшка. — цежу сквозь зубы, с той же идиотской улыбкой. — А то и правда сковородка тебя достанет.
Делаю шаг, чтобы вглубь комнаты пройти, но женщина меня криком своим к месту прибивает.
— Можешь не проходить. Я сразу вижу, что ты мне не подходишь.
Э-э-э.
Что?
И чего это она нормальным голосом разговаривает? Мы ей своим видом слух вернули?
Чудо, блин.
— Как это?
Одновременно с Корнеевым подаем голоса.
— Ты с дядькой своим вон, как разговариваешь. А
Может, у меня глюки, но мне показалось, что я услышала ржач барина.
Сжимаю кулаки, и не знаю, что и делать.
— Но мы даже не…
— Сказала же, не подходишь.
Не познакомились.
— Идите — идите. Мне еще в магазин за хлебом идти надо.
Кажется, мне только что дали невидимого пинка под зад. Черт. Неприятно-то как. Я ж рассчитывала, что перееду сегодня. А получается, что спать сегодня придется по соседству с дальнобойщиками. Ужас.
Быстро натянув на себя кроссовки, я вылетела из квартиры, буркнув «до свидания».
Иду вперед, слыша, что Корнеев идет за мной. Вот ничего не меняется. Когда мои дела дрянь, почему-то он всегда рядом.
Тяжкий груз слетел с плеч в тот момент, когда я вдохнула свежего воздуха. Чистый кислород в легких и я понимаю, как хорошо, что переехать в ту комнату не получилось. Вот правда. Не хотела бы я там жить.
Даже если бы мне за это заплатили Корневским стриптизом.
Ой, о чем это я?
Господи.
Черт попутал. Не иначе.
— Теперь везде запах валидола меня преследовать будет. — как ни в чем не бывало, говорит Корнеев, когда мы к машине подходим. — Радуйся, детка. Если бы ты сюда переехала, то я бы от тебя отстал. Ну, или бы вместо детки называл тебя аптечкой.
Мне даже нравится, что он не пытается меня, как ребенка начать утешать и успокаивать. Правильно. Особенно когда мне утешение и не нужно.
Фигово, конечно, что с бабулькой не повезло.
Но ничего.
Это лучше, чем быть Аптечкой Шведовой.
Машина трогается с места, и я сразу же достаю телефон, чтобы заново начать искать крышу над головой. Кто знает, может мне сейчас раз и повезет.
— Значит, сегодня на ужин будет суп? — удовлетворенно улыбается Корнеев, смотря на меня в пол-оборота. — Тогда в магазин заскочить надо.
Чтобы мне веревку и кусок мыла купить.
— Заранее приятного аппетита.
— В смысле?
— В коромысле, Корнеев. Сам себе суп вари.
А что? Не собираюсь я у него до вечера задерживаться.
— И куда ты собралась?
— Не знаю. Родственнице позвоню, попрошу пододвинуть одну из её кошек, чтобы самой на это место упасть.
Всего лишь кошки. Пффф. Обычное дело. Не любила, так полюблю.
— У меня, значит, оставаться ты не хочешь.
— Нет, конечно. Моя детская психика не выдержит, если еще раз тебя в одном полотенце увидит.
— Я уж думал в следующий раз без него пройтись.
Вообще-то,
— Не боишься?
— Чего?
— Вдруг я не смогу сдержаться и наброшусь на тебя, как голодная на аппетитные булочки.
Блин, вот зачем я, вообще, рот свой открыла?
Теперь взгляд его терпеть придется. Да и со щеками красными ходить.
Аппетитные булочки. Тусь, серьёзно?
— Даже думать не смей. Я не такой. Сначала в загс меня отведи, чтобы набрасываться.
— Эх, как жалко-то. А я так хотела, так хотела. — разочарованно развожу руками.
На парковке машин нет. Мы бодрым шагом идем вперед, пока Корнеев, не ловит меня за ладонь разворачивая к себе.
— Чего ты там хотела?
Блин.
— Говорю, наброситься на тебя хотела, но раз без загса никак то придется держать себя в руках. Может даже привяжу себя к батарее.
Что? Подумал, я съеду с темы и постесняюсь в лицо свой прикол повторить?
Он же понял, что я шучу?
Если нет, то я попала.
35
— Сдулась, детка? — Корнеев наклоняется к моему лицу, и носом по щеке трется.
Неожиданно, конечно, но я девчонка смелая, меня простым прикосновением шнобеля фиг смутишь.
— Ты в этом так уверен, барин? — с особым сарказмом произношу его новое прозвище, которое ему, кажется, нравится. Вон лыбиться начал, как кот чеширский, и все зубы мне показывает, вплоть до коренных.
Радость стоматолога, блин.
Он ничего не отвечает, а продолжает сканировать меня взглядом своим протыкающим. Серьезно, у меня от него мизинец на ноге задрожал даже. Поняли, да, какой глазной сканер у Корнеева в арсенале имеется? Ему бы МРТ людям делать, а не меня пытаться прочитать.
— Угу. — Мычит, а сам большим пальцем мой локоть массирует. Ниже бери, у меня уже ладошка затекла, ее разминай. — И что делать будем?
А что мы делать будем? Поднимемся в квартиру, я сумки в одну кучку сгребу, сяду на нее, как Дейнерис на своем железном троне, и начну родственнице звонить.
Несколько часов по минутам расписаны.
Потом же еще такси заказывать нужно. Да и Корнеева просить, чтобы пакеты вниз спустил. Нечего жалеть парня. Вон, руки какие накачанные. Пусть хоть толк от них будет.
Дел выше крыше.
Или он про другое?
— С чем?
Что с голосом?
А, ну соберись, Тусенция. Нечего тут мурлыкать, словно кота сто лет не видела, а нужда подперла.
— С твоим переездом. Но, если хочешь, мы поговорим про домогательства твои. — Ой, я ж говорила массаж ниже делать надо, чего он руку на спину перекинул?