Селфи

Адлер-Ольсен Юсси

Он кивнул мужчине, который улыбался и доверчиво щурился. Его взгляд словно говорил: в данный момент мы с вами заодно, мы практически коллеги. Два соратника в процессе плодотворного сотрудничества, направленного на раскрытие давнего убийства. Иначе не скажешь.

– А потом, когда она уже лежала в траве, вы продолжали бить ее, верно, Могенс?

– Да. Она орала, но я ударил ее еще три или четыре раза, и тогда она замолчала. Вообще-то я уже не помню подробностей, ведь прошло уже двенадцать

лет…

– Могенс, расскажите мне, пожалуйста, почему вы все-таки решили сознаться? И почему именно сейчас?

Могенс отвел взгляд. Нижняя губа его оттопырилась и дрожала, обнажая нижние зубы в жутком состоянии, отчего Карл с раздражением вспомнил, что его собственный стоматолог вот уже три раза тщетно пытался затащить его на ежегодное обследование.

Было очевидно, что мужичок храбро борется с самим собой. Его грудная клетка нервно вибрировала. Карл не удивился бы, если б посетитель вдруг расплакался.

– Я просто-напросто не в состоянии больше существовать с мыслями об этом, – с трясущейся челюстью признался Могенс.

Мёрк кивнул, пробивая по базе персональный регистрационный номер стоявшего перед ним человека.

– Я понял, Могенс. А потом, жутко, наверное, сознавать, что ты единственный, кто знает подробности этого убийства, правда?

Тот с благодарностью согласился.

– Я вижу, вы живете в Нэстведе. Вообще-то далековато от Копенгагена… Как и от места преступления в Эстре Анлэг, сочту не лишним добавить.

– Я не всегда проживал в Нэстведе, – чуть ли не защищаясь, ответил Могенс. – Раньше я жил в Копенгагене.

– А почему вообще вы решили приехать именно сюда? Вы могли бы с таким же успехом заявить об этом жутком нападении в вашу местную полицию.

– Потому что вы как раз занимаетесь старыми делами. Я прочитал о вас в газете… правда, это было уже довольно давно… но ведь вы, наверное, вряд ли сменили сферу деятельности?

Карл нахмурился.

– Возможно, Могенс, вы читаете слишком много газет?

Мужичок попытался придать себе как можно более солидный вид.

– Но разве долг общества не заключается в осведомленности о событиях, происходящих в государстве, и в защите свободы прессы? – задал он риторический вопрос.

– Женщина, которую вы убили… почему вы вообще это сделали? Вы были знакомы с ней? Насколько я могу судить, вы не имели ничего общего с «Больманс Фрисколе».

Мужчина вытер глаза.

– Она просто проходила мимо, когда на меня вдруг что-то нашло.

– Нашло? И часто с вами такое бывает, Могенс? Потому что, если вы совершили другие убийства, видимо, лучше облегчить душу сейчас.

Тот лишь покачал головой – и даже глазом не моргнул.

Карл покосился на монитор. У них имелась кое-какая информация относительно

этого человека, а потому не возникало никаких сомнений в том, какой спектакль будет разыгран дальше.

В кабинет вошел Ассад и положил перед Карлом тонкую папку. Он выглядел недовольным.

– Карл, у нас в коридоре сломались еще четыре полки. Нам необходимо выделить побольше места для стеллажей, а то нагрузка на полки очень большая.

Карл кивнул. Здесь бумажки, там бумажки… Была б его воля, он сжег бы большую часть этой макулатуры.

Мёрк открыл папку. Не так уж и много материалов оказалось у них в подвале по делу Стефани Гундерсен. То есть, судя по всему, это дело все еще находилось в ведении отдела убийств.

Карл открыл последнюю страницу, прочитал завершающие строки и кивнул сам себе.

– Ассад, ты забыл про кофе, – сказал он, не поднимая взгляда от бумаги.

Помощник встрепенулся.

– Для него?

Карл подмигнул.

– Только приготовь, пожалуйста, самый замечательный кофе на свете, этот человек очень нуждается в твоем напитке.

И Карл повернулся к Могенсу. Ассад тем временем исчез в коридоре.

– Я обратил внимание, Могенс, что вы уже бывали в Управлении и признавались в совершении других преступлений.

Мужчина виновато кивнул.

– И всякий раз у вас оказывалось недостаточно знаний о характере и обстоятельствах каждого конкретного преступления, в связи с чем вас отправляли домой с рекомендацией записаться на прием к психологу и больше не приходить.

– Да, это правда. Но на этот раз преступник точно я, можете мне поверить.

– Однако вы решили больше не обращаться в отдел убийств с признанием, так как они в очередной раз отправят вас домой с тем же самым советом, правильно?

Могенс, казалось, пришел в восторг от предположения Карла.

– Да, именно поэтому.

– А кстати, Могенс, вы были у психолога?

– Да, много раз. Я даже лежал в больнице Дроннинглунд со всеми вытекающими последствиями.

– С какими такими последствиями?

– Ну, пил транквилизаторы и все прочее. – Он чуть ли не гордился этим.

– Ясно. Но я могу ответить вам лишь то же, что и сотрудники отдела убийств. Могенс, вы больной человек, и если вы снова явитесь сюда с ложным признанием, нам придется вас задержать. Я уверен, что повторная госпитализация вам поможет, но сами вы поступайте как хотите.

Могенс нахмурился. В голове у него явно закопошились безумные мысли.

Ложь, обильно приправленная искренними сожалениями с добавлением щепотки достоверных фактов, которые Могенс присвоил себе, разбавилась теперь отчаянием. Зачем ему это все? Карл никогда не понимал таких людей.