Сельскохозяйственные истории [СИ]
Шрифт:
— Я, конечно, городская фифа и ничего не понимаю в замках, — раздался знакомый голос, — но, может, вы дадите мне попробовать?
Мы со стариком оглянулись и увидели великолепную леди Филиппу, упиравшую руки в бока. Интересно, какую часть нашего разговора она успела услышать. Наверно, самую важную, раз рвется отпирать этот чулан.
Немного рассерженная, хозяйка отодвинула нас от двери, но протянутую рябинником связку с ключами не взяла, а ловким движением вынула шпильку у меня из волос, и, согнув ее под нужным углом, сунула в замочную скважину. Через минуту ее манипуляций
Трудная жизнь, должно быть, была у этой женщины, — подумала я, — раз ей пришлось приобрести столько совершенно невероятных навыков.
Фрол нетерпеливо заглянул внутрь складского помещения. И точно: помимо различного инвентаря, трудноопределимого хлама и какой-то ветоши здесь лежало два завернутых в мешковину столба.
— Вот ваши столбы, ничего с ними не случилось, — сказала я.
Но старик уже рвал волосы из своей бороды:
— А третий, третий где?!! — в отчаянии обернулся он к леди Филиппе. Хозяйка выглядела смущенной и виноватой. — Да отвечайте же!
Оказалось, где-то полтора месяца назад на фабрику с инспекцией рациональности использования городских земель прибыл мэр Кладезя. Сэр Бэзил около часа побродил по фабрике, посетовал на плохую погоду и свой долг перед горожанами, но в целом был очень доволен, пока не увидел покосившие ворота на заднем дворе, через которые никто и никогда не ходил. Впрочем, рьяный Феликс пообещал устранить проблему, как только сыщется подходящее бревно, чтобы подновить ворота. На что прозорливый сэр Бэзил вспомнил, что тут недалеко бесхозными стояли три бревна, и очень расстроился, узнав, что бревен уже нет, так как хозяин приказал завернуть их в мешковину и снести в подвальный склад. Приказчик очень хотел угодить мэру (особенно в свете того, что собирался строить дом в Кладезе и, желательно, не на задворках), поэтому, с разрешения леди Филиппы, одно бревно было извлечено со склада, подрублено, окрашено и прилажено к воротам. Никого почему-то не смутили странные лики, вырезанные на нем. А буквально на следующий же день на фабрике началась эпидемия мелких неприятностей.
Старик с рябиной на шляпе слушал эту историю из уст хозяйки так, будто ему рассказывали самую страшную сказку: хватался за голову, забывал дышать на самых напряженных моментах и тискал шляпу в руках так, что с нее облетали петушиные перья и осыпалась рябина.
— И что же теперь делать? — спросила я, когда рассказ окончился и мои собеседники, судя по всему, погрузились в личные кошмары.
— Дома сидите, сороки, и не высовывайтесь, — приказал дедушка. — Вы уже свое сделали.
На этих словах он горестно махнул рукой и, не прощаясь, пошел к выходу.
— Чувствую, свалит он ваши воротца, — прокомментировала я. — Опять мэр недоволен будет.
— Николетта, ты где была?! — накинулись на меня братья по возвращении в столовую.
— Судя по виду — чистила дымоход, — с полной серьезностью сказал Михей, знакомый с этим делом не понаслышке.
Я уже хотела начать длинную, украшенную художественным вымыслом повесть о своих нелегких странствиях по фабрике, когда
— Жерон, а где девочки?
И правда: ни Лилии, ни Сары в столовой уже не было.
— Да эти хохотушки сказали, что подождут вас в гостиной.
Мы с сестрой фабриканта переглянулись, так как только что проходили через эту комнату. Мое платье и занимательный рассказ о приключениях были забыты в одночасье: все бросились в гостиную, чтобы еще раз убедиться — там никого нет. Только на кофейном столике одиноко валялся белый лист бумаги:
«Не волнуйтесь, вернемся к утру. Лилия. Сара».
Леди Филиппе сразу стало плохо, она в изнеможении опустилась в кресло и стала обмахиваться платком:
— Жерон, они наверняка отправились в Земск — там сегодня карнавал. Что если с ними что-то случиться? Я этого не переживу!
Такая ловкая в мелочах, женщина вдруг отчего-то сдалась, когда дело коснулось ее любимой младшей сестры.
Господин Жерон бросился налить ей воды из графина, но руки у самого заметно тряслись:
— Если бы не моя спина…если бы не моя спина, — ежесекундно причитал он.
Нет, ну куда это годится? Понимаю, что до этого занималась воспитанием только беспокойных мальчишек, но не верю, что беспокойные девчонки так уж сильно от них отличаются. Я повернулась к братьям, чтобы учинить допрос:
— О чем вы с ними говорили?
— О Земске точно не говорили, — пискнул Оська, — а то бы я с ними поехал!
За эту фразу шалопай получил щелчок в лоб от Ефима, который до этого с излишней старательностью обмахивал леди Филиппу веером (правда, каминным).
— Да они только с Ласом и общались.
— Лааас? — нехорошо протянула я. Старший сын и наследник вздрогнул, оторвав затуманенный взгляд от гравюры на стене. — О чем вы говорили?
— Да ни о чем.
— Лас, вспоминай! Я понимаю, что для тебя это не важно, но вспоминай, если не хочешь еще одной прогулки до Земска и обратно.
Брат пожал плечами, будто ему все равно: сидеть дома перед камином или на ночь глядя ехать в чужой город под снегом.
— Про праздник что-то говорили, я рассказал про дерево…
Конечно, про что же еще может рассказывать Лас?
— Тогда все понятно.
— Какое дерево? — оживился господин Жерон.
— Несколько самых удачливых охотников перед праздником Темной Ночи наряжают в лесу дерево. Если после захода солнца найти это дерево, то можно загадать желание. Деревенская молодежь очень любит эту забаву: сначала искать дерево, а потом потерявшихся во время поисков, — пояснила я.
— Так это же проще простого — иди по следам охотников и все, — ответ партнеру фабриканта явно подсказала городская смекалка.
— Умелые охотники не оставляют следов, — в два голоса ответили Ерем с Михеем. Вот только первый хотел съязвить, а второй похвастаться богатым личным опытом.
— Думаю, нам стоит успокоиться и искать их не на дороге в Земск, а на опушке леса, где сейчас гуляют сельские ребята, — подвела итог я, пока беседа не успела убежать слишком далеко.
— Еще хуже! — всплеснула руками леди Филиппа. — Они пропадут в лесу!