Семь чудес
Шрифт:
— Вообще-то… — я замялся. Я был всего лишь гостем в Вавилоне, а страннику надлежало держать язык за зубами. Затем я посмотрел на Мушезиба. Мухи снова облепили его лицо. Они скользили по его губам и открытым глазам, которые, казалось, смотрели на меня снизу-вверх. — Я видел его своими глазами прошлой ночью.
— Ты видел призрака?
— Лемура - так мы называем такое существо на латыни. Я взобрался на вершину той стены и увидел женщину-лемура здесь, во дворе. Она была отвратительна.
Жрица окинула меня оценивающим взглядом. — Ты убежал, молодой человек?
— Не совсем. Я упал на улицу и ударился головой. Это был последний
— Что ты знаешь об этом человеке? — Она указала на труп.
— Его зовут Мушезиб, из Экбатаны. Он был постояльцем в гостинице на той же улице.
— Зачем он сюда пришел?
— Я не знаю.
— Это он сломал замок, который мы поставили на ворота?
Я пожал плечами и покачал головой.
Она повернулась и обратилась к толпе, оставшейся стоять за воротами. — Этот разрушенный храм больше не является священной землей. Тем не менее, жречество Иштар возьмет на себя ответственность за тело этого человека, пока не будут найдены его родственники. — Она подала знак священнослужителям. Выглядя недовольными, они неохотно наклонились, чтобы поднять труп и унести его.
Жрица бросила на меня любопытный взгляд. — Всю свою жизнь я слышал о беспокойном духе, который обитает здесь; эта история длится почти сто лет. Кто-то верит в это, кто-то нет. Я никогда не видел его своими глазами. И никогда здесь не было никакого насилия, пока несколько дней назад не был убит человек. Тот человек умер точно так же, ему сломали шею, и его нашли на том же месте. Две смерти за несколько дней! Что могло подвигнуть этого лемура, как ты его называешь, на убийство? Я должен посоветоваться с богиней. Нужно найти какой-то способ умилостивить этот беспокойный дух, прежде чем подобное снова повторится. Она посмотрела на статую Иштар, свое зеркальное отражение, а затем снова на меня. — Позволь дать тебе совет, молодой римлянин. Наслаждайся своим визитом в Вавилон, но не возвращайтесь сюда снова.
Она повернулась и пошла за священнослужителями, уносившими тело Мушезиба. Я последовал за ней, наблюдая, как ее плащ в форме крыльев мерцает в лучах утреннего солнца. Накидка была очень прозрачной и эластичной, показывая очертания ее покачивающихся ягодиц. Как только мы все оказались на улице, ворота захлопнули, и люди принялись чинить сломанный замок. Жрица и ее свита ушли. Ворчливая толпа постепенно рассеялась.
* * *
Антипатр хотел увидеть зиккурат. Дарий, жаждущий подальше уйти от заколдованного храма, предложил показать его ему, и я последовал за ним. Посещение заняло большую часть дня. Антипатру нужно было отдохнуть, прежде чем подняться на каждый последующий ярус, и без ранее сопровождавшего нас астролога нам пришлось долго ждать в очереди, чтобы добраться до самой верхней платформы.
Время от времени, когда мы шли вдоль массивных обвалившихся стен, я тайком вытаскивал маленькую плитку, которую забрал из шапки Мушезиба. Мне было любопытно посмотреть, из какой части зиккурата он его отковырнул. Но хотя в нескольких местах остались кусочки глазурованной плитки, я не увидел ни одной плитки, которая точно соответствовала бы глубокому темно-синему оттенку образца, который я держал в ладони.
В моем уме начала формироваться идея, а вокруг нее начали вращаться другие мысли — подобно тому, как звезды вращаются вокруг земли, подумал я, и это было вполне уместно, поскольку в центре этих догадок был астролог Мушезиб и его судьба.
В
— Мечтаешь об этой жрице Иштар, держу пари! — сказал Дарий со смехом.
— Вообще-то, мне возможно снова понадобиться увидеть ее, — задумчиво сказал я.
— Верно! — Дарий скосил на меня понятную ухмылку, а затем предложил показать нам священный участок, где жила жрица. Я старался тщательно запомнить это место, чтобы найти дорогу назад.
Мы не возвращались в гостиницу до самой ночи. Я хотел еще раз взглянуть на разрушенный храм, несмотря на предупреждение жрицы, но боялся идти туда после наступления темноты. Кроме того, я не был уверен, что смогу найти то, что мне нужно, в темноте.
На следующее утро я проснулся рано. Пока Антипатр еще храпел, я оделся и тихонько спустился по лестнице. Затем прошел через открытую дверь на кухню рядом с общей комнатой и с некоторым облегчением увидел, что трактирщик и его жена уже готовят завтрак.
Без единого звука я вышел из гостиницы и поспешил вверх по улице. Ворота снова были надежно заперты, но я нашел то место, где раньше взбирался на стену. Я взобрался наверх, помедлил мгновение, затем перелез через нее и спрыгнул во двор.
Тусклый утренний свет отбрасывал длинные тени. Я почувствовал дрожь ужаса. Время от времени, среди теней, мне казалось, что я вижу какое-то смутное движение, и я вздрагивал. Но я был полон решимости сделать то, ради чего пришел. С бешено колотящимся сердцем я прошелся по всему двору, обращая особое внимание на стену пустующего трактира, а также на землю вдоль речной стены, отыскивая места, где земля могла быть недавно потревожена. Не так давно я находил такое место.
Я встал на колени среди вырванных с корнем сорняков и начал копать.
* * *
Солнце уже значительно взошло, прежде чем я вернулся в гостиницу.
— Гордиан! Где ты был в Аиде? — воскликнул Антипатр. Все остальные постояльцы ушли на весь день. В общем зале были только Антипатр и Дарий. — Я ужасно беспокоился о тебе…
Он замолчал, увидев группу вооруженных стражников, вошедших в гостиницу позади меня, сопровождавших жрицу Иштар.
Встревоженный топотом ног, трактирщик вбежал в комнату. Его лицо побледнело: — Что это? —воскликнул он.
Быстро войдя, несколько стражников окружили трактирщика и схватили его за мускулистые руки. Другие ворвались на кухню. Через мгновение в комнату втащили жену трактирщика, которая визжала и ругалась по-египетски.
Я вздохнул с облегчением. До этого момента я не был полностью уверен в том обвинении, которое выдвинул против трактирщика и его жены, но выражение их лиц убедило меня в том, что я был прав.
Остальная часть вооруженной компании рассредоточилась, чтобы обыскать помещение, начиная с личных комнат трактирщика. Через несколько мгновений один из мужчин вернулся с маленькой, но богато украшенной деревянной шкатулкой, которую он открыл перед жрицей. Я заглянула мужчине через плечо. Коробка была наполнена косметикой, смесями и мазями, но цвета и текстуры были необычными; это был набор того, кто пользовался гримом в профессии актера или уличного мима.