Семь демонов
Шрифт:
— Что вы имеете в виду? — спросил он недоверчиво.
— Я имею в виду, что гробница находится в каньоне и вы скоро ее найдете. Но вы… сейчас идете по неверному пути… Вам нужно повернуть обратно…
Она снова зашаталась. Испугавшись, что она вот-вот упадет, Марк вскочил и схватил ее за руку.
— Идите спать, миссис Холстид.
— Нет-нет, — возразила она, тяжело дыша, с полузакрытыми глазами. — Я должна говорить… Я должна говорить с тобой. Ты должен слушать. Я не та, а другая, я должна сказать
Он осторожно потряс ее.
— Миссис Холстид, пожалуйста, возвращайтесь в свою палатку. Уже поздно. Мы все устали.
Она поморщилась:
— Я должна с тобой поговорить! Почему же ты не хочешь слушать?
Марк отчаянно озирался в поисках помощи. Может быть, Жасмина…
Вдруг Алексис вырвалась у него из рук и отступила назад, яростно глядя на него:
— Что это вам вздумалось хватать меня?
— Миссис Холстид…
— Вы недооцениваете меня, доктор Дэвисон! Я не покупаюсь ни за какие деньги!
Она повернулась на каблуках и быстро пошла в лагерь, ее огненно-рыжие волосы развевались на ветру, издали напоминая языки пламени. Марк озадаченно посмотрел ей вслед и тут же почувствовал холодное дуновение на своем затылке.
Он обернулся и увидел перед собой женщину в белом.
Его сознание тут же просветлело, и удивление от поведения Алексис как будто сдуло ветром. Появление похожей на ангела женщины полностью завладело им и заставило обо всем забыть. Потом он услышал:
— Нима тра ту энтек?
— Я — Дэвисон, — прошептал он.
Позже Марк вспомнил и другие подробности: ветер внезапно стих, ясное звездное небо покрылось облаками, женщина была в прозрачном одеянии, сквозь которое было виднелось обнаженное тело. Но в тот момент он чувствовал только неудержимое любопытство, как и всякий ученый, имеющий дело с удивительным неизвестным феноменом.
Сначала они говорили запинаясь и пытаясь приспособиться к образу мыслей друг друга. Древние египетские слова женщины входили в Марка как бы сами собой, а его шепот по-английски, казалось, преобразовывался, пока он говорил, в понятные ей слова, так что оба объяснялись на одном универсальном языке.
— Что ты? — спросил он.
— Я — Нефертити.
— Нет, я хочу знать не кто ты, а что ты?
— Я — Нефертити.
— Я сплю? Это мне только кажется, что я тебя вижу?
Она парила над самой землей, и на ее неземной красоты лице отражалась глубокая печаль.
— Я спала, но теперь я проснулась.
— Ты действительно существуешь, ты живая?
— Да…
Марк снова сел на стену, опершись руками о колени. Она стояла к нему ближе, чем раньше, так что он мог различить каждую деталь ее необыкновенно тонких, пропорциональных черт лица.
— Почему ты здесь? — спросил он.
— Я спала! Видишь, я спала несколько тысячелетий… —
— Что ты? Ты сон? Дух? Как это происходит, что мы можем понимать друг друга?
Нефертити опустила руки и беспомощно посмотрела на Марка.
— Ты говоришь странными, незнакомыми словами, и все-таки я понимаю, — пробормотал он.
— Ты… Ты изучал их, Дэвисон. Ты изучал мой язык, и он все еще дремлет в глубине твоего сознания. Я снова пробудила его к жизни.
Он пораженно посмотрел на женщину.
— Изучал его… — прошептал он.
Тут перед ним вдруг снова всплыли символы и картинки из того времени. Он увидел строчки иероглифов, которыми занимался много лет назад, и услышал собственный голос, диктующий на магнитофон для того, чтобы опробовать убедительность своей теории. Слова, которые она сейчас произносила — петра (что), тенну (где), тес-а (я), — много раз встречались ему в течение этого трехлетнего курса.
— Ты говоришь, что ты Нефертити. У тебя есть супруг?
— Да.
Марк сполз почти на самый край стены.
— Где он?
— Он спит…
— Где?
— В каньоне…
Марку показалось, что ему сдавило горло.
— Как его имя?
— Он тот, к кому благоволил Атон. Его зовут Кхнатон.
Марк провел рукавом по губам. Он изо всех сил старался держать себя в руках, чтобы не разрушить все одним неосторожным словом. Женщина казалась такой хрупкой, такой ранимой, а связь между ними была не надежнее паутины.
— Другие могут тебя видеть?
— Нет.
— Могут они тебя слышать?
— Нет.
— Почему?
— Не знаю, Дэвисон. Ты для меня не меньшая загадка, чем я для тебя.
— В каком времени ты живешь?
— Во времени настоящего момента.
— Это твое будущее или мое прошлое?
— Не знаю.
Марк не знал, потерял ли он рассудок или он только спал. «Я разговариваю с галлюцинацией.»
— Ты что-нибудь знаешь обо мне?
— Нет.
— Я ищу гробницу. Ты знаешь, где она находится?
— Т-с! — Нефертити подняла молочно-белую руку и поднесла ее к щеке. — Там кто-то идет.
Марк огляделся. В лагере было темно и тихо.
— Мы одни.
— Нет, мой дорогой, здесь кто-то есть. Мне нужно идти. Но я приду опять, Дэвисон. Слушай старуху…
Он все еще смотрел на нее, когда она исчезла, и сияние, исходящее от нее, постепенно померкло, подобно угасающей звезде. Теперь Марк услышал шорох за спиной. Он вскочил и увидел, что к нему приближается Самира. Когда между ними было уже несколько шагов, она остановилась, ее глаза сверкнули в темноте.
— Что это было? — спросил он по-арабски. — Объясни мне.