Семь девиц для некроманта
Шрифт:
Айрис хотелось заявить, что такую красотку, как Дару, никто б не выгнал, но она вдруг вспомнила строгие слова Себастьяна о девушке и осознала, что ей действительно есть о чём волноваться.
— Я сделаю всё, что могу, чтобы этого не случилось, — вместо того, чтобы пугать Дараэллу, пообещала Айрис. — Я верю, что то, что ты собираешься сделать, пойдёт всем только на благо. Ведь ты не стала бы мне врать, правда?
— Не видать мне счастья, если то, что я собираюсь сделать, не должно пойти во благо и не должно восстановить справедливость! — горячо поклялась Дараэлла. — Прошу тебя, Айрис, просто
— Понимаю, — кивнула Айрис. — Если тебе надо время — хорошо. У нас оно пока что есть.
— Да, но не так уж много, — загадочно ответила Дараэлла.
Айрис хотелось спросить у неё, что же происходи на самом деле, почему секреты скрываются так тщательно, зачем прятать от собственных союзников то, что кажется таким важным, но она не стала бередить душу ведьмы, зная, что так и не получит желанные ответы. Всё, что могла сказать Дара, она уже и так рассказала. Наверное, тот секрет, который она пыталась укрыть сейчас, действительно следовало прятать за семью замками.
— Верь мне, — прошептала Дараэлла. — И помни: это во благо.
— Я помню, — кивнула Айрис, — помню…
Она вынуждена была умолкнуть — леди Трау вернулась в комнату. На одной её костлявой ладони балансировал поднос с двумя тарелками, полными еды, двумя бокалами и горой столовых приборов. Во второй руке оживлённая держала бутылку вина, нагло сворованную со стола лорда Себастьяна. Вероятно, тот, заслышав, кому предполагается некрепкий напиток, безропотно отдал его, но леди Трау шла так, словно она самолично сражалась с некромантом и сумела отобрать у него что-то более ценное, чем сам дар.
Поскольку руки у скелета были заняты, дверь Милене пришлось открывать ногой. Как она справилась с сей задачей, Айрис было неизвестно, но она успела узреть панталоны леди Трау, прежде чем они скрылись под пышным платьем.
— Пор-р-р-рции для леди! — сообщила оживлённая, всё той же ногой подтягивая поближе к девушкам невысокий столик. — Не обр-р-ращайте внимания, леди так не делают…
— А почему тогда вы делаете? — хихикнула Дара, наблюдая за манипуляциями леди Трау.
Той вконец надоело её платье, и она, поставив вино на столик, немного приподняла юбки. Конечно, она продемонстрировала девушкам всего лишь голеностоп, а где-то среди множества тканей мелькнули и рюши панталон, но Айрис всё равно с трудом сдержала смех. С её губ всё-таки сорвалось тихое хихиканье, но леди Трау, уже научившаяся зажигать огоньки в глазах в минуты гнева, смерила госпожу таким взглядом, что та покорно зажала рот ладонью, скрывая рвущуюся на свободу улыбку.
Бояться леди Трау? Нет, это невозможно. Порой Айрис казалось, что перед этой женщиной должны распахиваться все двери, а не остановит её целый отряд боевых некромантов, но сама девушка испытывала к этой уже мёртвой, но такой хорошей женщине только уважение и ещё какое-то странное, родственное чувство. Подумать только, умереть, ожить — и так держаться!
— И кто так затягивает платья?! — возмутилась тем временем леди Трау. — Это ж надо, наискосок!
Она сдёрнула Айрис со стула, на который девушка было присела, заставила её покрутиться вокруг своей оси и сама принялась за шнуровку.
— Не хихикать! — распорядилась оживлённая. — Пер-р-рестать стр-р-роить р-р-рожицы! Я — сер-р-рьёзная женщина!
Айрис, не выдержав, расхохоталась уже в полный голос. Дараэлла, обычно довольно спокойно реагировавшая на проказы леди Трау, тоже не стала сдерживать искренний смех, и Айри в очередной раз залюбовалась подругой. Всё же, родиться горной ведьмой — не такое уж и горе, когда у тебя такое прекрасное лицо… Наверное, когда Дара получит свою силу в полной мере и освободится от долга, все адмиралы, и тот синеглазый, которого ей нагадали, выстроятся в очередь, лишь бы только завоевать сердце красотки.
— Никто ж не спорит! — наконец-то успокоившись, промолвила Айри. — Серьёзная. Только зачем так туго затягивать платье?
— Ах, а вот в былые вр-р-ремена… — пожаловалась леди Трау, кажется, негодуя, что Айрис не давала одеть себя как следует. — Кушайте, это пр-р-рямо со стола лор-р-рда Бр-р-райнер-р-ра!
Она придвинула к столику стул, и Айрис послушно заняла предложенное место. Дараэлла же и вовсе не стала ждать, пока её обслужат, устроилась на краешке кровати и придвинула к себе тарелку. Наверное, девушка была голодна, потому что, пока Айрис поправляла платье, уже успела съесть несколько кусочков и почему-то очень подозрительно уставилась на тарелку.
Причины её сомнений были тайной, покрытой мраком, но обращать на них внимание — оставаться голодной. Айри, в последний раз подозрительно посмотрев на подругу, так и не поделившуюся своими тревогами, отрезала кусочек мяса — оно, к слову, было удивительно сочным и пахло какой-то новой, незнакомой девушке приправой, — и поднесла его ко рту.
Откусить она так и не успела.
— Не ешь! — вскрикнула Дараэлла. — Не смей это есть! Там яд! — и выбила вилку из рук Айрис.
Глава тридцатая
Айрис обмерла. Она так и осталась сидеть с поднятой рукой, в которой прежде держала вилку.
— Как… Как яд? — прошептала Айрис. — Но ведь ты съела…
— Мне ничего не будет. Я — горная ведьма, мы стойки к ядам. К тому же, он рассчитан на некромантов, обыкновенному человеку не должно быть даже дурно, — Дара отодвинула тарелку подальше от Айрис. — Леди Трау, где вы взяли эти тарелки?
— Со стола, — скелет смутился. — Я была увер-р-рена, что это нор-р-рмальная еда, лор-р-рд…
Но Дара прервала её одним коротким, быстрым жестом.
— Довольно.
— Себастьян, — прошептала Айрис, осознав, что она не могла быть целью этого отравления — ведь никто, кроме Дараэллы и самого Бастиана, не знал о её даре. Дара предупредила и была здесь, Бастиан — не мог пытаться отравить Айрис, зачем? Она ему ни в чём не мешала… — Это очередное средство из книги?
Дара рассеянно кивнула. Она словно сопоставляла что-то, вновь разыскивая недостающие кусочки общей картины. Но у Айрис не было времени ждать, пока горная ведьма поймёт, что ей делать. Действовать следовало незамедлительно.