Семь дней до Апокалипсиса
Шрифт:
— Да это же… Да блин… Он что, все это время тут был?
— Ты плохой мальчик, — Лилькины глаза уставились на Лёху вертикальным зрачком. — Мамочка тебя сейчас накажет! — И она величественно махнула жезлом, от чего тело майора Петрова выгнуло дугой от боли и наслаждения.
— Плохой мальчик! — Лилька ткнула его жезлом, заставив Лёху застонать.
— Да прекрати… — хрипел Лёха, испытывающий оргазм за оргазмом.
— Почему? — обиделась Лилька. — Тебе что, не понравилось? Я над этим образом целый день работала,
— Да нет, все было супер, — Лёха уже пришел в себя. — Ты хоть знаешь, что это?
— Нет, — застенчиво сказала Лилька. — Но штука классная. Я на себе опробовала. Если ее засунуть между ног…
— Это жезл Вельзевула, а не фаллоимитатор! — торжественно перебил ее Лёха, избавив себя от подробностей.
Молния бессильно ударила в Лильку, но иммунитет от банка «Пинкофф» еще действовал. Она только поморщилась, но костюм из латекса был безнадежно испорчен.
— Да? Никогда бы не подумала, — поморщила Лилька хорошенький носик. — Тут его вчера один командировочный оставил, а я решила, что мне еще один извращенец попался.
— Где он? — сделал стойку Лёха.
— Нет его больше, — опустила глаза Лилька. — Лёшенька, ну ты же знаешь. Каждое полнолуние я должна план сдавать, четыреста гигакалорий. Если тебя сильно интересует, где он сейчас находится, то могу дать адрес ближайшего морга.
— Ты не возражаешь? — протянул Лёха руку за жезлом и оказался в кабинете Левиафана.
— А, майор! — Левиафан сидел, задрав копыта на стол, и бросал дротики в мишень, висевшую на стене. Когда они заканчивались, то сами выдирались из доски и с тихим шелестом плыли к хозяину, укладываясь на стол в аккуратный рядок. — Нашел?
— Нашел! — торжественно сказал Лёха. — Земля спасена!
— От чего спасена? — рассеянно поинтересовался Левиафан, на лице которого была написана решимость и отвага. Он прицеливался.
— Но как же… — растерялся Лёха. — Ты же сам сказал, что если не найду жезл Вельзевула, то Солнце превратится в сверхновую звезду, а Земля погибнет в пламени. А ты где?
— Что б ты сдох, придурок! — раздалось из-под стола. — Это же была фигура речи, чтобы ты булками порезвее шевелил. А то расслабились, понимаешь!
— Ах, фигура речи? — разъярился Лёха. — Я с родной планетой успел попрощаться, кредит в банке «Пинкофф» взял…
— Ты совсем дурак? — вежливо поинтересовался Левиафан. — Гаси немедленно!
— Так там третий день новой луны… Галактика Млечный Путь… — опять растерялся Лёха. — Не знаю я, как его гасить. Да я и не собирался.
— Вот ведь кретин, — сплюнул демон. — Наберут по объявлению! В приложении можно досрочно гасить без штрафов. Ты из какого года? Из 1812? Тебя что, ядром в Бородинской битве убило?
— Да нет, попозже, — задумался Леха. — А книга?
— Что книга? — удивленно посмотрел на него демон.
— Посмотри во что книга превратилась! Тут раньше свинья из
Лёха и сам удивился, но автобиография Свинки Пепы превратилась в огромный фолиант, обтянутый потемневшей кожей. На переплете в прихотливом порядке были разбросаны сургучные печати с оттиском в виде чудища, голова которого была украшена семью рогами. Печатей тоже оказалось семь штук.
— Ты зачем это сюда притащил? — тонким голосом завизжал Левиафан. — Я с каптера шкуру сдеру.
— А что это такое? — удивился Лёха. — Там один товарищ ее пытался открыть, а она не открывается. Он еще удивился тогда. Странная, сказал, книга. Написана на непонятном языке и открываться не хочет.
Левиафан сменил красный цвет лица на молочный, и теперь лежал, держась за сердце.
— То есть, ты, дубина, не знаешь, что это за книга, которую открыть нельзя, и на которой семь печатей стоят?
— Нет, не знаю, — помотал головой Лёха.
— И фраза: «И никто не мог, ни на небе, ни на земле, ни под землею, раскрыть сию книгу, ни посмотреть в нее» тебе ни о чем не говорит?
— Не говорит, — помотал головой Лёха. — Вообще ни о чем не говорит.
— Ну, вот и хорошо! — внезапно успокоился демон. — Ладно, давай сюда жезл и дуй на новое задание,
— Какое еще задание? — раскрыл Лёха в изумлении рот.
— У тебя же контракт на сто лет? Забыл? — не менее удивленно уставился на него демон. — Ты что, думаешь, палку срубил и все? Тут тебе не здесь! Расслабились, понимаешь!
— Хрен тебе! — закинул Лёха ноги нас стол. — Ты меня надул при приеме на работу. Тут больше года никто не служит.
— Ну, надул, — пожал плечами Левиафан. — Так тебя же грех не надуть, ты ведь лошара, каких поискать. А тут тебе, на минуточку, Ад, а не областная филармония!
— Требую пересмотра контракта, — нахально сказал Лёха. — Меня все равно скоро банкиры на органы разберут. Мне же кредит платить нечем.
— Да, банкиры — это серьезно, — пожевал губами демон. — Так и быть, дам тебе шанс. Если справишься, твое счастье. Даже таким, как ты, олухам, шанс положен. Слушай вводную…
— Это не все, — перебил Лёха. — После реинкарнации я в МВД служить не пойду. Лучше еще сто лет на сковородке! Я хочу стать… э-э-э… знаменитым стендап-комиком.
— Говно вопрос, — не поменялся в лице демон. — У тебя все?
— Не все! — ответил Лёха. — Еще хочу, чтобы пенсии повысили, а учителям и врачам зарплату добавили. Вот!
— Теперь все? — спросил Левиафан, который что-то черкнул в блокноте.
— Теперь все! — выдохнул Лёха, у которого закончилась фантазия. — Давай свою вводную!
— Тебе нужно найти главного оптовика, через которого долбославам эльфийская пыльца поступает. Срок — две недели.
— Хрен тебе! Год! — вконец охамел Лёха. — Я твой висяк закрою и сразу на пенсию пойду!