Семь дней из моей жизни
Шрифт:
– Я что-то слышала о скандалах. Говорят, он часто хулиганил и в неприятности попадал…
– Скандалы? Не то слово. Сволочной характер у парня был. Вечно лез на рожон. Мы уже привыкли к постоянным дракам и пьянкам в этом доме. А гадостей сколько другим сделал! И все папаша отмазывал, деньги есть, вот и все можно. Поверьте мне, я знаю что говорю! Двадцать лет здесь проработала, чего только не насмотрелась! Персонал тут как перчатки меняется, не выдерживают люди. Уж я-то привыкла, деваться не куда было, работа нужна была как воздух. Да и если честно, жалко парня. На моих глазах рос. И
Когда Женечка вернулся, он некоторое время жил в Москве и познакомился там со взрослой женщиной. Там столько народу, неужели не мог найти ровесницу? Она-то и научила его курить всякую дрянь, и все, потеряли мальчика. Такие странные вещи начал говорить, думала все, пора санитаров вызывать. Я его родителям буквально кричала об этом, но они игнорировали меня. Говорили, переходный возраст и все такое. Якобы в его годах и не такое творили. Ну, им богачам виднее, что они творят, может у них это норма, только парня упустили, и теперь его не вернуть.
Рассказчица замолчала, и посмотрела в окно. На ее лице читались боль и гнев, видимо, она действительно любила этого парня. Жизнь – странная штука. Самыми близкими людьми для него стали абсолютно чужие люди. И кто знает, может, если бы эта женщина была его родной бабушкой и вовремя забрала бы парня из этого сумасшедшего дома, жизнь Жеки сложилась бы по-другому. Но, как правильно заметила моя собеседница, прошлого не вернуть. Однако в этом мире оставалась еще Дина, и ее надо было спасать. Поэтому я решила прервать затянувшееся молчание и напрямую спросила:
– А друзья с Женей курили?
Женщина грустно улыбнулась и, вздохнув, сказала:
– Скажем так, в тот вечер, когда они якобы призрака видели, запах в комнате стоял – будь здоров! Они весь вечер кутили, а потом Женя предложил покататься. Хотел одно местечко показать.
Я задумалась. Тут все логично, обкурились люди, поперлись зимой ночью в лес, может кустик какой на человека похожий увидели или охотника из деревни, а дальше кто знает, какая массовая галлюцинация с ними под дурью случилась. Надо Дину дожимать.
– А что та женщина? Получается, это она снабжала их наркотой? Ее ищут или уже нашли? Ведь она, получается, в его смерти тоже виновата!
– Забудь о ней, сегодня она получила свое. Зло вернулось к ней! – спокойным голосом сказала женщина, а у меня по спине побежали мурашки.
– А вы не боитесь мне все это рассказывать? Вас хозяева не поругают? – решила я сменить тему.
– На самом деле, все разговоры про наркотики в доме под запретом. Видите ли, родители Женечки репутацию не хотят портить семье, хотя куда уже хуже. Но я ничего не боюсь. Я здесь свое отработала, так, пришла попрощаться. Моего Женечки больше нет, и ничто меня здесь не держит. Муж давно домой зовет, пора уходить. А эта информация вам сейчас нужнее, не дайте им наделать глупостей.
Женщина встала, и пошла к выходу.
– Знаешь, иногда люди не понимают, что делают, из-за этого столько потом проблем! Будь осторожна и помни, что похоронено, то должно остаться в земле!
Я от этих слов чуть со стула не упала. Наблюдая, как женщина скрывается в коридоре, я задумалась. Что это за странное напутствие такое? Что оно значит, и почему все мне говорят быть осторожнее, у меня что, на лице написано, что я ходячая проблема?
– Так-так. С кем ты тут болтала? Все-таки белочка навестила? Может, дурку вызвать? Тут клиника неплохая, с удовольствием оплачу лечение!
От неожиданности, я подпрыгнула и резко оглянулась. В проеме показался Серафим. Облокотившись спиной о дверной косяк, он внимательно рассматривал меня. Вот кого видеть сейчас мне меньше всего хотелось!
– А, привет Ефим! – сказала я и улыбнулась своей фирменной улыбкой непрошеному гостю.
На кухне резко замигал свет, и несколько лампочек в люстре взорвались. Полумрак окутал комнату, от чего вздрогнул уже сам нарушитель спокойствия.
– Меня зовут Серафим, а для тебя – Серафим Андреевич. Запомнишь, или память как у рыбки? У тебя отека мозга случайно никогда не было? Все-таки пить литрами из цветочных горшков… – сказал он и с усмешкой посмотрел на мой стакан.
– Это чашка, зрение проверь! И что ты тут делаешь? Должен же в тайной комнате следить за расследованием! Иди, а то найдут призрака, а тебя нет, нехорошо заставлять ждать потусторонние силы! – огрызнулась я и отвернулась от этого наглого типа.
Серафим усмехнулся и подошел ко мне. Схватив стул, он развернул его спинкой вперед и сел практически вплотную. Я отодвинулась и уставилась в кружку, он же еще долго и пристально пялился на меня. “Ну, прямо в мире животных! – недовольно подумала я, искоса поглядывая на этого наглого типа. – Может, ему аквариум подарить, говорят, успокаивает нервы”. Серафим продолжал буравить меня взглядом, и я, не выдержав этой пытки, повернулась к нему и, глядя прямо в глаза, злобно буркнула:
– Даже не смотри, не поделюсь, тут и так мало осталось!
– Чего?
– Печенье. Тут всего три осталось. Так что даже не пялься! И вообще, иди за призраками следи! Там Эльвира во всю старается, а ты тут отлыниваешь от работы! – буркнула я, слопав очередную печенюшку. А что? Вдруг и впрямь попросит. Не хочу с ним делиться!
– Что ты за существо такое? Никак не могу понять тебя. Вроде и раздражаешь, а наблюдать интересно, что ты еще выкинешь. Неспроста ты ведь тут все разнюхиваешь, признайся, ты на кого-то работаешь?
– Ага, на себя. И что вы с сестрой за параноики такие? Она меня вообще в журналисты записала…
Договорить я не успела, так как меня тут же схватили под мышки и как пушинку подняли в воздух. С грустью я смотрела, как улетает моя чашка с чаем в противоположный конец кухни, а остатки вкуснейшего печенья разлетаются во все стороны. Моя прелесть, ну вот, хотя бы одно успела спасти от столь печальной участи.
– Журналистка? – прошипел убийца кондитерских изделий, и посмотрел на меня жутким взглядом.