Семь дней по лунному календарю

Шумилов Павел Робертович

Путь аборигенам преградил забор. Я пробежал еще немного, остановился и оглянулся. Они ломали забор! Через минуту доски и колья полетели вниз, в мою машину! Бревно торцом ударило по стопе многострадальной задней лапы. На дисплее тут же высветилось окно диагностики.

Повреждение сустава, утечка гидравлической жидкости, - прочел я, а руки уже набирали команды отключения соответствующих сегментов гидросистемы.

Доска с неровно обломанным острым концом пробила перепонку крыла. Я опять припустил вдоль по каналу. Теперь машину трясло и подбрасывало при каждом шаге. Плевать.

Но

канал-то кольцевой! Меня ждали. Крупные камни застучали по корпусу. Один вдребезги разнес оптику и механику правого глаза. Я отступил к дальней стене канала и прикрыл голову большехода крыльями. Бежать не было смысла.

Дракон больше не пытался убежать. Он прижался к стенке рва, прикрыв голову крыльями и время от времени жалобно подвывал. Вокруг нелепо вывернутой стопы задней лапы растекалась лужица черной драконьей крови. Толпа все возрастала. Бунт грозил перерости в нечто большее. Вирдал в бессильной ярости сжимал и разжимал кулаки.

– Прикажите открыть огонь, - просил командир наружной охраны, - Разгоним всю сволочь!

– И сколько сволочи положишь?

– Тысячи три-четыре.

– Вот именно. А так они убьют дракона и сами разойдутся. Жди приказа.

– Слушаюсь!
– хмуро откликнулся воин.

Бунтари откуда-то притащили веревки и лестницы, черным потоком хлынули на дно рва. В руках у них появились багры и огромные копья со сверкающими на солнце золотыми наконечниками. В копьях Вирдал узнал детали решетки Торгового Двора. Бунтари окружили дракона плотной толпой, сжимающейся полукругом. Передние явно трусили, но задние напирали. Дракон жалобно заблеял.

Вперед пробился огромный грязный мужчина с таким же огромным ржавым двуручным мечом.

– Струсили, собаки, - заорал он.
– Ану отхлынь! Дай место!

Толпа раздалась в стороны. Чей-то багор пробил крыло и с треском порвал перепонку. Верзила раскрутил меч и наискось, с оттяжкой рубанул по шее дракона. Фонтаном брызнула черная кровь. Голова вскинулась к небу и медленно начала опускаться. Толпа взревела. Полдюжины багров принялись рвать сухие перепонки крыльев. Черные копья с золотыми наконечниками вонзились в бока. Верзила ударил по шее с другой стороны. Опять фонтан черной крови. Шея дракона бессильно легла на землю. Из перерезаного горла потянулась струйка дыма.

– Ха!
– закричал предводитель бунтовщиков.
– Доски сюда! Солому! Сожжем гада! Огня!

– Огня!
– подхватила толпа. Из рук в руки стали передавать доски и колья сломанных заборов, сорванные с петель двери и ставни ближайших домов, прибежали люди с охапками сена. Откуда-то возникли горящие факелы.

– Смотрите!
– закричал тощий мужичонка.
– Ну надо же!

Толпа на миг замерла.

Они спустились на дно канала. Объектив правого глаза не работал, но и левого хватило, чтобы понять: машине конец. Без компенсаторов обшивка не выдержит. Мама, она уже не выдерживает! Они порвали перепонку крыла! Дикари! Что мне делать?

Огромный абориген гигантским ножом рубанул по шее большехода и перерубил сразу два шланга гидравлики. Гидравлическая жидкость фонтаном брызнула во все стороны. Я хотел заблокировать поврежденные участки, но палка с острым железным наконечником

пробила обшивку и застряла в пульте. Полметра к корме, и она застряла бы у меня между ребер. Еще одна палка пронзила приводы левого крыла. Теплая гидравлика фонтаном ударила в кабину. В пульте затрещали электрические разряды, дисплей погас. Новый страшный удар окончательно вывел из строя приводы шеи. Свет в кабине мигнул и сменился тусклым аварийным. Я сорвал с головы шлем, выскользнул из рулевой подвески и бросился к аварийной капсуле. Створки люка разошлись в ту секунду, когда погас аварийный свет. Но в аварийной капсуле уже зажегся внутренний светильник. Кабина заполнилась горьким дымом. Подогнув хвост и прижав крылья, я втиснулся в тесное гнездо капсулы, захлопнул створки и включил компенсаторы. Теперь фиг они что с ней сделают! Можно с километра на скалы сбросить. От меня внутри кровавый гуляш останется, но капсула уцелеет. Так что появилось время для раздумий. Что делать дальше?

Собственно, вариантов всего два: Первый - сидеть в капсуле, пока в системе жизнеобеспечения кислород не кончится. А произойдет это через трое местных суток. Неслабо, свернувшись калачиком, просидеть трое суток?

Второй вариант - врубить систему анабиоза. В этом случае пропущу все новости, но продержусь до полного разряда аккумуляторов. Полгода, а то и год. Если спасатели раньше не найдут. Смеяться будут... Я голышом, весь с ног до головы в гидравлической жидкости... Стыдоба.

Пусть смеются. Только бы нашли. Выбираю второй вариант. Если аборигены раскокают капсулу, то умру во сне. Даже не замечу.

Надеваю браслет с компьютером и кучей всяких датчиков. Что-то вроде черного ящика большехода. Если я сложу навеки крылья, спасатели по этому браслету узнают, почему, собственно, я помер. Утапливаю клавишу, и капсула начинает заполняться анабиозной жидкостью. Уже засыпая чувствую, как срабатывает система катапультирования. Последняя мысль - может, анабиозка смоет с меня гидравлику? Чистым выйду... Голым, но чистым... Если выйду...

Тело дракона содрогнулось, и из-под хвоста выкатился белый овальный предмет, напоминающий огромное яйцо.

– Он яйцо снес!

– Она, дурень! Нешто петухи несутся?

– Братва, наша дракониха-то на сносях была! Вот умора!

– А ты чего радуешься?

– Дык ведь...

– Тоже мне, победитель драконов! Выходит, она разродиться не могла, а мы ее того... Эй, драконоборцы! Племя бесстрашных, помогите яйцо откатить!

Костер на теле драконихи разгорался все сильнее, но мужики совместными усилиями откатили яйцо на безопасное расстояние.

– А что с ним делать будем?

– Вот теперь и подумаем.

– Чего тут думать? Если из яйца даконыш вылупится, нам опять же налог платить. В костер его!

Мнения разделились. Половина требовала разбить яйцо, вторая хотела сохранить.

– О чем спорите?
– раздался властный окрик.

– Король! Король!
– зашумели в толпе. И действительно, это был Король. В сопровождении всего четырех стражников, в золотой кирасе и с мечом на боку, он смело шел на толпу. Никто не понял, откуда он появился. Толпа раздалась, образовав живой коридор.