Семь дней в постели демона
Шрифт:
— Что случилось потом? — спрашиваю, решившись нарушить тишину, которая затянулась.
— В свой день рождения, а у нас принято отмечать его раз в десять лет, я пригласил её во во дворец, решив познакомить с семьёй. Отец удивился, ведь я предпочитал раньше не отмечать праздник появления на свет, да и женщин никогда не приводил в дом, но приказал накрыть ужин. Я пребывал в радостном возбуждении, собирался сделать предложение Аурелии сразу после трапезы, когда мы останемся наедине, специально для неё я достал уникальное кольцо с кроваво-красным рубином в виде сердца. Мне казалось, что это так символично, будто я передаю своё сердце в её руки, — взгляд демона затуманивается, на лице написана горечь, а я уже понимаю, чем
Демон скрипит зубами, на его щеках играют желваки, руки сжимаются в кулаки — он до сих пор злится, столетия прошли, а ему до сих пор больно.
— Я не подал вида, что знаю о предательстве, думал, что смогу простить, ведь так любил её. Но Аурелия сама пришла ко мне, от неё смердило его запахом, глаза возбуждённо горели, а щеки пылали. Она призналась, что со мной была лишь для того, чтобы стать ближе к Люциферу, который не замечал её, сколько она не пыталась. Теперь же, она добилась своего, поэтому, мы должны расстаться. Я смотрел на эту женщину, сжимая в кармане кольцо, которое с любовью и трепетом искал по всему миру для неё. Только когда она ушла, я понял, что рубин раскололся под натиском моих пальцев, рассыпался на мелкие осколки, превратившись в пыль, как и моя любовь. Я поклялся отомстить, планировал убийство брата несколько недель, ведь он слишком силён. Но мне удалось найти кинжал, пропитанный ядом, смертельным для высших, — облизывает пересохшие губы, смотрит мне за спину пустым взглядом, кажется, забыв, что здесь не один. — Ночью, когда все уснули я пошёл в его комнату, хотел убить его спящим, напасть неожиданно и смертельно. Сгорая от ярости и боли, я втыкал и втыкал кинжал в тело Люцифера, не замечая ничего вокруг. Не помню, что было потом, не знаю, как ему удалось выжить, а вот меня отец лично приговорил, не посвящая даже ближний круг в случившееся. Существование в межмирье — самое страшное наказание для демона, он сослал меня туда, откуда невозможно выбраться, где нет ничего, кроме тебя и твоего разума, мыслей, которые снедают тебя изнутри. Ни времени, ни пространства, уже после нескольких минут там кажется, что прошла целая вечность, а я провел в нём несколько сот лет. Слишком жестоко, даже для того, кто пытался убить собственного брата.
Не прерываю его монолог, слишком много в нём боли и злости, которую он веками копил в себе, взращивал, поливал ужасными мыслями. Вспоминаю о шрамах на боку Люцифера, теперь я знаю, откуда они, но лучше бы я узнала правду не таким способом. Не знаю, зачем я Адриану, но мне безумно страшно, я не хочу умирать.
— А этот ублюдок всё это время веселился, трахал разных женщин, упивался свободой, готовясь перенять трон. МОЙ ТРОН, — громкий вопль и резкое движение в мою сторону, взвизгиваю и закрываю уши руками, сжимаясь в комок.
Не успеваю сделать и шага, демон хватает меня за волосы и заставляет запрокинуть голову. Смотрю в его налитые кровью глаза и кажется, что вижу в них багровый блик ярости, что разрывает его изнутри.
— Не понимаю, почему он всегда так нравился окружающим. Чем заслужил любовь женщин разных рас и возрастов, что растекались лужицей перед ним? — его взгляд шарит по моему лицу, его крепкая хватка на моём затылке причиняет боль. — И ты оказалась такой же податливой, слабой к его чарам. Так хоть ты ответь мне, почему?
— Я… я не знаю, — срывающимся голосом отвечаю, чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди.
— А может быть ты просто охоча до демонов? Может
— Не понимаю, — чувствую как несколько слезинок скатывается по щекам, страшно, мне так страшно быть здесь.
Адриан отшвыривает меня от себя, падаю и вся сжимаюсь, не в силах подняться вновь. Продолжаю настороженно наблюдать за демоном, который расхаживает передо мной.
— Ты знала, что если убить возлюбленную демона, то это лишит его магической силы на несколько недель?
Молчу, не могу вымолвить ни слова из-за кома, вставшего поперёк горла. Он бредит. Но ему и не требуется мой ответ.
— Откуда тебе знать, ты всего лишь жалкая смертная, — с презрением выплёвывает Адриан. — Мне удалось достать портальный артефакт, убить тебя не составит никакого труда. Теперь мне ничего не мешает вернуться в Олленд и занять место, принадлежащее мне по праву.
— Зачем тебе моя смерть? — всё же выдавливаю из себя вопрос, который волнует меня.
Он смотрит на меня, словно на ненормальную.
— Я же сказал, если убить возлюбленную демона, он лишится магической силы. Без неё — Люцифер обычное ничтожество, с которым легко справиться.
— Но я не его возлюбленная, он бросил меня, — шепчу, стараясь достучаться этой истиной до Адриана.
Тот зловеще ухмыляется, приседает передо мной и приближает своё лицо к моему, вкрадчиво говоря:
— Ошибаешься, смертная. Не знаю, как тебе удалось то, что не удавалось никому до тебя… Но я видел печать королевской защиты в твоей ауре, он поставил её, чтобы жалкой смертной счастливо жилось и всё удавалось. Мне потребовалось время, чтобы снять её.
— Не может быть, ты ошибаешься, — не могу поверить в его слова, он лжёт, оправдывая свою страсть к убийствам.
— Я никогда не ошибаюсь, — равнодушно отвечает демон, поднимается на ноги и, хватая меня за капюшон, рывком поднимает, удерживая в вертикальном положении. — Пришло время последнего полёта, дорогая Есения. Сначала хотел позабавиться с тобой, но мерзко после брата прикасаться к тебе. Найду себе достойную меня королеву.
Упираюсь ногами, скользящими по льду, моих сил недостаточно, чтобы сопротивляться Адриану, который тащит меня к самому краю крыши, собираясь сбросить с двадцатого этажа.
— Было приятно пообщаться, спасибо за помощь, — говорит мне напоследок демон и лёгким движением толкает.
От силы толчка делаю несколько шагов, последний из которых оказывается решающим. С громким криком лечу вниз, зажмурив глаза, слыша только громкий свист воздуха в ушах. Говорят, что перед смертью, перед глазами проносится вся жизнь, но точно могу сказать, что перед моими глазами застыл образ того, кто стал главным для меня в этой жизни: его багровые глаза, хмурая складка между бровей, тёмные шелковистые волосы и мягкие, чувственные губы в наглой ухмылке. Так глупо, случайно встретить и полюбить того, с кем тебе не суждено быть, а потом умереть из-за этой любви, что стала роковой для обоих. Даже падая с высоты двадцатиэтажного дома, я волнуюсь только о том, что и его жизнь прервётся так же нелепо и несправедливо.
Время, будто растягивается и замедляется, мне становится жарко, словно я оказалась на пляже, где-нибудь в тропиках. Это уже смерть? Где боль? Где удар? Не понимаю, что происходит. Неожиданно сильные руки обхватывают меня за талию:
— Я же обещал, что если ты упадёшь, я всегда поймаю тебя, — горячий шёпот мне на ухо, а я не могу поверить, боюсь открывать глаза. — Есения, твои волосы выглядят отвратительно, требую вернуть твой натуральный цвет.
Из моего горла вырывается смешок, распахиваю глаза, мечтая, чтобы всё оказалось правдой и вижу перед собой Люцифера, который с беспокойством во взгляде смотрит на меня. Оглядываюсь: мы парим примерно посередине дома, на уровне десятого этажа.