Семь дней

Ловелл Л. П.

Она закрывает глаза на секунду и медленно кивает.

– Ты бы любил меня, если бы не превратил во все это?
– она проводит рукой вниз по своему окровавленному телу.

Я вздыхаю.

– Мы никогда не узнаем этого, не так ли?

Она наклоняется ко мне, прижимаясь своим телом, пока наши губы не оказываются в миллиметре друг от друга.

– Я должна ненавидеть тебя, - выдыхает она.

– Ты должна, но между любовью и ненавистью протянута очень тонкая, хрупкая нить, не так ли?
– я захватываю ее волосы в кулак и притягиваю к себе.
– Какова цена любви для тебя, Элла? Это единственное,

к чему мы стремимся. Единственное, ради чего мы будем убивать и красть - до смерти. И какова ее ценность для тебя?
– я провожу носом по ее шее, вдыхая сладкий аромат ее кожи, смешанный с кровью Сойера.
– Стоит ли она этого?

Ее рука скользит по моей груди, пока пальцы не запутаются в моих волосах. Она льнет щекой к моему лицу. Каждый вздох, срывающийся с ее губ, дается ей с трудом. Напряжение все нарастает, пока я жду ответа от нее и понимаю, что я слишком многого от нее требую, но я тоже зашел слишком далеко, чтобы повернуть вспять.

– Да, - шепчет она.
– Она стоит всего.

Я накрываю ее губы, целую ее жестко и глубоко. Безжалостно... с такой же силой, как люблю ее.

– Пойдем, - я тащу ее в ванную.

– Нам нужно уходить.

– Ты вся в крови, - я веду ее в ванную. Через спальню можно выйти в ванную, преодолев три ступени. Я подвожу ее к краю купели, разворачивая спиной к комнате, в которой лежит тело Сойера. Наклоняясь над краем мраморной ванны, я закупориваю слив и поворачиваю краны, перед тем как повернуться к ней. Ее кожа запятнана кровью, и, в какого бы больного безумного мужчину это не превращало меня, мой член набухает от этого вида.

Не говоря ни слова, я поднимаю ее и усаживаю на бортик ванны. Я опускаюсь на колени между ее ног, растирая ладонями ее гладкую кожу, склоняясь к ней.

– Я так горжусь тобой, - выдыхаю я напротив неё. Мышцы ее бедер дрожат под моими пальцами.
– Так горжусь своим ягненочком, - медленно прижимаюсь к ней кончиком языка. Я облизываю клитор и заставляю ее застонать.
– И ты должна быть вознаграждена, в конце концов, - шепчу я перед тем, как прижаться языком и наброситься на нее. Она хватает меня за волосы, сжимает и тянет. Открыв глаза, я оглядываюсь на Сойера, растянувшегося на полу спальни, он - жертва нашей любви. Дверь в спальню скрипит, и вскоре в дверях ванной появляется тень, и мои губы растягиваются в легкой улыбке.

– Развлекаетесь без меня?
– спрашивает Престон. Он обходит ванную по кругу, останавливается позади меня и опускается на колени.

– Престон, - выдыхает Элла и тянется к нему, проводит ногтями по его челюсти.

Его теплые губы прижимаются к моему горлу.

– Я буду скучать по этому, Тобиас, - шепчет он. Моя грудь сжимается от его слов, и я тянусь вверх, обхватывая ладонью заднюю часть его шеи. Все изменилось, но разве не так устроена жизнь? Одна игра заканчивается, а следующая начинается...

Теплая вода стекает по краю ванны, переливаясь на пол. Я прижимаюсь к его губам, крепко целуя его, вкладывая все свое желание и жажду. Этого. Ее. Нас

– Она идеальна, - шепчет он напротив моих губ.
– Милая Элла, ты совершенна.

Она садится и хватает его за воротник рубашки, жадно целуя его рот через мое плечо. Он отрывается от нее и поднимается на ноги. Я расстегиваю ширинку Престона и обхватываю его возбужденный член, когда он спускает

штаны на пол. Я нахожу киску Эллы другой рукой и погружаю в нее пальцы, толкаясь жестко и решительно. Престон вырывается из моей хватки и тянется ко мне. Когда я встаю, он опускается на колени. Я закрываю глаза в тот момент, когда чувствую, как его горячие губы смыкаются вокруг моего члена. Стон вырывается из моего горла, и я стискиваю волосы Эллы, притягивая ее голову ближе к Престону.

– Помоги ему сосать, ягненок.

Соблазнительно прикрыв глаза, она опускает рот на мой член и облизывает по бокам, пока Престон работает над головкой. Я опускаюсь на край ванны, опираясь ладонями на прохладную плитку, пока они вдвоем ублажают меня, сосут и облизывают, и иногда целуют друг друга. Мои мышцы напряжены. Все, чего я хочу, - это быть внутри них, касаться их. Владеть ими.

– Иди сюда, Элла, - я зову своего ягненка, хватая ее за запястье и поднимая. Я целую ее, пока опуская на кафельный пол. Я смотрю на Престона, все еще стоящего на коленях в терпеливом ожидании.
– Трахни ее для меня, - говорю я ему. Он улыбается и накрывает ее тело. Их губы встречаются, когда он прижимается к ее бедрам, и затем, одним толчком, он оказывается внутри нее. Она откидывает голову назад, издавая стон, ее тело так красиво изгибается под ним, как змея, танцующая для своего заклинателя.

Я размещаюсь за Престоном, и головка моего члена упирается в его тугую задницу, которая жаждет меня.

– Как он ощущается, ягненок, так глубоко внутри твоей жадной маленькой киски?

Она стонет и обнимает Престона, пока я глубоко и сильно погружаюсь в его задницу. Давление заставляет мой член дергаться от волнения и дикого жара, пронизывающего мои вены. Элла целует Престона в шею. Он стонет, пока я трахаю его. Она целует и покусывает его горло, пока он продолжает толкаться в нее.

– Я хочу кончить, - шепчет она, и я сильнее трахаю Престона, заставляя его трахать ее с большей силой.

– Нет, пока я не разрешу.

Сладкий стон слетает с ее губ, когда она откидывает голову назад. Престон стонет, его задница напрягается вокруг меня, пока она прижимается своими бедрами к нему. Напряжение пронизывает мои мышцы, я ищу освобождение. Престон застывает над ней и сжимается вокруг меня. Тепло распространяется по моему телу, и мои пальцы напрягаются на бедрах Престона. Глубокий стон вырывается из его груди, и Элла приподнимается на локтях. Я опускаюсь на тело Престона и яростно целую ее через его плечо. Оторвавшись от Эллы, я выхожу из Престона и хватаю его за бедра, оттаскивая от Эллы. Она начинает хныкать, и я усмехаюсь.

– Терпение, ягненок, - я вновь погружаюсь в Престона. Он испускает тихий стон и хватает Эллу за бедра, прежде чем опустить лицо на ее киску. Я трахаю его, и с каждым ударом она стонет.

– Кончи для него, ягненок, - мои пальцы впиваются в бедра Престона.
– Кончи для меня.

Она обхватывает голову Престона, объезжая его лицо, пока его язык усердно и яростно трудится над ней. Это – мы втроем - самая высшая форма блаженства, которую я мог бы желать. Идеальная и организованная. Я трахаю Престона сильнее, и ее рот открывается в беззвучном крике. Это все, что (нам) нужно. Я с силой вхожу в Престона, мое тело дергается, а мышцы напрягаются, когда я спускаюсь с высоты одержимости.