Семь этажей
Шрифт:
Надеюсь, в течение двух-трех недель все пройдет.
– Значит, меня не переведут с седьмого этажа?
– встревоженно спросил Джузеппе Корте.
– Ну, разумеется, нет!
– ответил врач, дружески похлопав его по плечу.
– А вы куда собирались? Уж не на четвертый ли?
– Он засмеялся над нелепостью такого предположения.
– Тем лучше, тем лучше, - поспешно откликнулся Корте.
– А то, знаете, стоит заболеть, всегда представляешь себе самое страшное...
Джузеппе Корте действительно остался в той палате, куда его поместили сначала. В те редкие дни, когда ему разрешали вставать, он успел познакомиться с некоторыми больными из других палат. Он тщательно выполнял указания врача, прилагал все
Прошло дней десять, когда к Джузеппе в палату явился старший фельдшер по этажу. Он пришел попросить его о чисто дружеском одолжении: завтра в больницу должна лечь одна дама с двумя детьми, так вот, две палаты для них свободны, как раз тут, по соседству, но не хватает третьей, не согласился бы синьор Корте перебраться в другую, не менее удобную палату?
Джузеппе Корте, разумеется, возражать не стал: одна палата или другая велика разница, а там, может, еще сиделка будет покрасивее.
– Я вам так благодарен!
– Старший фельдшер даже слегка поклонился. Впрочем, с таким благородным человеком, как вы, иначе и быть не может. Если вы ничего не имеете против, через часок приступим к переезду. Только, знаете, надо будет спуститься этажом ниже, - добавил он небрежно, словно речь шла о чем-то совершенно не имеющем значения.
– На этом этаже, к сожалению, свободных палат больше нет. Но это только на время, уверяю вас, - поспешил он уточнить, видя, что Корте, резко поднявшись, сел на постели и протестующе взмахнул руками, - только на время. Я думаю, через два-три дня освободится какая-нибудь комната и вы сможете возвратиться на седьмой этаж.
– Должен признаться, - сказал Джузеппе Корте, улыбаясь, чтобы показать, что он не ребенок, - такого рода переселение мне совсем не по душе.
– Но ведь вас переселяют не из медицинских соображений. Ваше беспокойство мне понятно, однако дело идет единственно об одолжении этой даме, которая хочет быть поближе к своим детям... И ради бога, - с веселым смехом добавил он, - не берите лишнего в голову!..
– Пусть так, - сказал Джузеппе Корте, - и все же, по-моему, это недоброе предзнаменование.
Так Корте перешел на шестой этаж, и, хотя его удалось убедить, что с ухудшением это ни в коей мере не связано, ему была неприятна мысль о том, что между ним и обычным миром, миром здоровых людей, уже выросла ощутимая преграда. На седьмом этаже он не терял контакта с остальным человечеством; тамошнюю жизнь можно было считать как бы продолжением нормальной. А переселяясь на шестой этаж, Джузеппе уже переступал границу мира собственно больничного, где само мышление было уже немного иным - и у врачей, и у сестер, и у пациентов. Тут уж и все, и ты сам признавал, что у тебя настоящее заболевание, хоть и не в тяжелой форме. Из первых же разговоров с обитателями соседних палат, с младшим персоналом и врачами Джузеппе Корте заключил, что в этом отделении к седьмому этажу относятся с насмешкой, словно предназначен он для мнимых больных, а только на шестом, если можно так выразиться, дело поставлено на серьезную ногу.
А еще он понял: для того чтобы вернуться на седьмой в соответствии со своими показаниями, ему неизбежно придется преодолеть некоторые затруднения; потребуются определенные, пусть даже минимальные усилия, чтобы привести в действие сложный больничный механизм, и, если он сам о себе не позаботится, никто и не подумает перевести его обратно к "практически здоровым".
Поэтому Джузеппе Корте решил, не впадая в апатию, настаивать на своих законных правах. Беседуя с другими пациентами, он всякий раз стремился подчеркнуть, что пробудет в их обществе лишь несколько дней, что он сам, по доброй воле, перебрался сюда, чтобы не обижать одну даму, и, как только освободится палата, он вернется обратно. Его слушали без всякого интереса и недоверчиво
Уверенность Джузеппе Корте полностью подтвердил новый лечащий врач: да, он прекрасно мог оставаться на седьмом этаже, ибо у него болезнь в самой легкой форме, но, в сущности, врач полагал, что на шестом этаже ему может быть обеспечено более эффективное лечение.
– Оставим эти разговоры, - решительно перебил его Джузеппе.
– Вы сами признали, что мое место на седьмом этаже, и я хочу туда возвратиться.
– Никто не спорит, - заверил его доктор, - я просто даю вам совет, притом не как врач, а как искренний друг! У вас, повторяю, легчайшая форма, можно без преувеличения сказать, что вы и вовсе не больны, но ваш эпикриз отличается от аналогичных случаев более обширным участком поражения. Нет-нет, поймите меня правильно:
опасность минимальна, но болезнь охватила значительную площадь...
процесс распада клеток - (впервые за время своего пребывания в клинике Джузеппе услышал это зловещее выражение), - процесс разрушения клеток, безусловно, еще в самой начальной стадии, а может быть, даже и не начался, но имеет тенденцию, я подчеркиваю - имеет тенденцию, к распространению на обширные участки организма. И лишь поэтому, как мне кажется, вам целесообразнее лечиться здесь, на шестом, поскольку мы используем более специализированную и интенсивную терапию.
Однажды ему сообщили, что генеральный директор клиники после долгих консультаций со своими коллегами решил несколько изменить существующую структуру. Каждый из пациентов - если можно так выразиться - понижался в звании на полчина. Больные всех этажей, в зависимости от серьезности своего состояния, подразделялись на две категории (такое разделение производилось лечащими врачами исключительно для собственного удобства); теперь пациенты, так сказать, старшей категории уже вполне официально будут переведены этажом ниже. К примеру, половина обитателей с шестого этажа, у которых болезнь прогрессирует чуть быстрее, должны перейти на пятый, а аналогичная половина с седьмого - на шестой. Известие обрадовало Джузеппе: ведь при столь продуманном порядке перемещений будет гораздо легче возвратиться на седьмой этаж.
Но едва в разговоре с сестрой он заикнулся об этой своей надежде, его постигло горькое разочарование. Он узнал, что его действительно переводят, однако не наверх, а вниз - еще на один этаж. По причинам, объяснить которые сестра была не в состоянии, его включили в более "тяжелую" половину обитателей шестого этажа, и, таким образом, ему предстояло спуститься на пятый.
Оправившись от первого потрясения, Джузеппе разбушевался:
кричал, что не позволит себя надувать, что и слышать не желает ни о каком перемещении вниз, уж лучше он вернется домой, что никто не смеет посягать на его права и что администрация больницы обязана считаться с диагнозом лечащих врачей.
На крики явился доктор и посоветовал Корте успокоиться, если не хочет, чтобы у него поднялась температура. Произошло недоразумение, объяснил он, во всяком случае, в какой-то степени; безусловно, Джузеппе Корте следовало бы лежать на седьмом этаже, однако в данном случае у него, как у врача, особая точка зрения. В сущности, его заболевание - в определенном смысле, разумеется, - можно отнести к шестой категории, учитывая значительную площадь поражения. Однако доктор не мог понять, каким образом Корте был занесен в более тяжелую категорию на своем этаже. По-видимому, секретарь дирекции, который как раз сегодня утром звонил насчет Джузеппе Корте, что-то напутал, когда записывал показания. А вероятнее всего, администрация сознательно "ухудшила" данную им оценку, ибо считает его хотя и опытным, но слишком уж снисходительным врачом. В общем, доктор советовал не нервничать и смириться с переводом: ведь важно лечение как таковое, а не то, куда поместили больного.