Семь грехов куртизанки
Шрифт:
Кири шепнула мне на ухо иностранное слово, у которого был явный оттенок восклицания: «Идиотка!» Для закрепления эффекта она исхитрилась и хорошенько дала мне коленом по бедру. Смысл сказанного прояснился мгновением позже, когда я почувствовала ее блуждающие руки на моих связанных запястьях. Ее похоть оказалась фальшивкой, предназначенной для отвлечения хозяина от выполнения его садистского плана.
Я не самая умная женщина в мире, но и не дура — по крайней мере не всегда. Я тут же начала извиваться и охать под Кири.
— О да… о-о-о… м-м, а-а…
Я обычно была
В каком-то уголке сознания я смеялась, хотя при этом беззвучно кричала от страха.
Мои запястья разошлись, веревка между ними провисла. Я продолжала лежать на руках, а Кири обернулась и поманила лорда С.:
— Сорви платье.
Очевидно, перспектива посмотреть, как танцовщица распластается на моем совершенно голом теле, оказалась для лорда С. слишком сильным искушением, ибо он мгновенно повиновался. Когда он наклонился, чтобы обеими руками схватить обрывки моего платья, Кири посторонилась. Я не видела ее за спиной лорда С., но краем глаза заметила, как что-то быстро опускается ему на череп. Он рухнул на меня со свистящим стоном.
Девушка стояла над нами с эбонитовой подпоркой для книг в руке и с маниакальным, диким ликованием в глазах.
Сумасшедшая, подумала я. Потом, когда лорд С. зашевелился на мне, начиная приходить в сознание, я поняла, что и сама немного помешалась. Сдернув с себя путы, я обвила шелковыми шнурами его шею, не успев даже осознать, что делаю. Он стал хватать ртом воздух и попытался вцепиться в меня, но орудие Кири опустилось вновь.
Лорд С. неподвижно замер на мне. Я оставалась лежать, туго натянув шнуры, опасаясь, что это его уловка. Но он не шевелился. Руки Кири пытались вырвать шнур из моих онемевших пальцев.
— Стой. Мертвый плохо.
Да. Конечно, мертвый плохо. Я заморгала, выходя из ступора. Мертвый — это очень плохо, особенно когда речь идет об аристократе, найденном в одной комнате с двумя затасканными по оргиям проститутками.
Я уперлась в обмякшее тело лорда С. и выкарабкалась из-под него, откашливаясь и нервно усмехаясь. Мы с танцовщицей встали у кровати, взирая на дело своих рук со смешанным чувством страха и облегчения. Я осторожно наклонилась к лорду С… Голова у него была окровавлена, но он дышал.
Прикрываясь обрывками платья в попытке хоть что-то наладить в этом ужасно неправильном дне, я выпрямилась и посмотрела на свою подругу по несчастью.
— Нужно выбираться из этого дома, — твердо сказала я.
Мы в едином порыве шагнули к двери. Я собиралась было распахнуть ее и выбежать в коридор, но Кири остановила меня, накрыв ладонью мою руку. Она прижалась ухом к дереву и нахмурилась. В тревоге я опустилась на колени и заглянула в замочную скважину.
Тени в коридоре. Голоса.
— Как думаешь, какую он отымеет первой?
— Заграничную подстилку он уже раз десять натягивал. Теперь возьмет Ласточку.
— Только сначала расквитается с ней по полной!
Смех, пьяный и похабный.
— Принеси
Я отодвинулась от скважины и хмуро посмотрела на Кири. Та невозмутимо встретила мой взгляд. Я поднялась, потирая запястья.
— Ладно, — прошептала я. — Ты свою задачу выполнила на отлично. Об остальном позабочусь я.
Я развернулась и зашагала к кровати. Грубым рывком, достойным самого лорда С., я спустила ему брюки до колен. Потом обратилась к настенной панели в поисках орудия. Рука задержалась над кошкой-девятихвосткой [35] , но потом двинулась к более мягкому кнуту для верховой езды. Кири проявила большую твердость. Ее золотистая рука уверенно схватила увесистый кнут.
С жутким свистом она обрушила кнут на девственные ягодицы лорда С… Его бесчувственное тело подпрыгнуло на постели. Уверена, Кири жалела только о том, что он без сознания и не чувствует ударов. Неважно. Память ему останется надолго.
35
Плеть из девяти ремней.
Я испустила дикий крик боли. За дверью послышался глухой удар и сдавленный гогот.
Хлысь!
— О, прошу вас, милорд! О, пощадите!
Щелк!
— Нет, перестаньте, молю!
Хлысь!
— Помогите кто-нибудь, пожалуйста!
Щелк!
— О, милорд, умоляю, простите!
У меня устала рука. В конце концов, день выдался очень длинным. Я села на пол и еще немного понаблюдала, как Кири вымещает на ягодицах лорда С. свою ярость, прежде чем остановить ее. Она пробыла в его руках дольше меня, и я знала, что ее гнев был черным и бездонным. Тем временем остряки за дверью заскучали и начали разбредаться. Настало время уходить.
Когда я приоткрыла дверь и выглянула наружу, в коридоре никого не оказалось. Мы с Кири прикрыли наготу обрывками простыней и стали крадучись пробираться к выходу. Со стороны мы, наверное, походили на бедуинов. Обойдя стороной бальный зал, мы сумели выбраться из дома, не попавшись на глаза никому, кроме усталой, равнодушной горничной.
Оказавшись снаружи, я с ужасом поняла, что у нас нет транспорта и за подмогой придется идти пешком в таком вот странном, подозрительном виде. Нам ни за что не вырваться из лап омерзительных сотоварищей лорда С. до утра!
Грохот колес по гравию вынудил нас быстро нырнуть в кусты. Мы с Кири притаились за кустом самшита, и вскоре буквально у нас перед носом остановился знакомый экипаж. Лорд Б., по всей видимости, достиг своей цели, обогатившись за мой счет, и теперь был готов уехать в Лондон. Кучер, кряхтя, соскочил с козел и побрел к дому, чтобы сообщить хозяину, что коляска подана.
Я улыбнулась Кири в темноте:
— Вот и наш экипаж, маленькая танцовщица.
Прыснув со смеху, мы бросились к коляске.