Семь грехов лорда Кроули
Шрифт:
– Деньги прихожан, хотите сказать, – неожиданно напал на меня Кроули.
– Я? Хочу сказать? – изумилась, сощурившись, чтобы пристальнее посмотреть в эти наглые глаза. – Вы, кажется, опять стали забывать, кто именно здесь должен каяться в своих грехах. И возможно, это вам придется рассказать, как вы нажили столь огромное состояние и какими путями.
Уголки рта Кроули дрогнули в подобии усмешки.
– А вы зубастая, аббатиса.
– Опытная, – исправила я, мысленно же понимая, что опыта у меня кот наплакал.
Скорее, я просто
И вторая мудрость – никогда не позволяй мужчине становиться главным: сожрет, подавит и оставит нянчиться с детьми.
Правда, последнее она добавляла редко, в те часы, когда злоупотребляла лишним бокалом вина или чего покрепче. И один раз даже подкрепила примером в адрес моего отца: что сожрал и подавил лорд де Сент мою мать, а вот с дитем нянчится в итоге она.
Я тогда обиделась, но ненадолго. Мадам Роксану можно было понять: у нее в Локшере ведь была своя жизнь, которую пришлось оставить по приказу лорда.
И все же теперь пробелы моего образования вскрывались с совершенно неожиданной стороны. Мне бы сейчас пригодилось знание парочки молитв, поэтому, пока карета продолжала свой путь, я погрузилась в неистовое чтение Библии.
Надежда, что она окажется понятной, как учебник по естественным наукам, не оправдалась с первых же строк. Все было туманно, витиевато, и где-то через сотню страниц я окончательно потеряла надежду найти хоть что-то полезное в этом небольшом карманном томике.
Выводов, кроме тех, что нужно страдать как можно больше и чаще, чтобы тебя услышал наконец Бог, я не сделала. Хотя страдала воистину, совершенно не понимая, что должна делать вечером, когда Кроули решит мне исповедаться.
Наверняка нужны были какие-то правильные слова или что-то подобное.
Но видимо, судьба сжалилась или Бог услышал, но я наткнулась на притчу-песнь о неком царе-многоженце Ломире, который вдруг решил жениться на молодой принцессе Вие из соседней страны. Но отец девушки ответил отказом, пока Ломир не получит отпущение всех своих грехов и не откажется от иных жен, кроме принцессы.
В качестве исполнительницы обряда была прислана проповедница, духовная советница короля-отца, женщина седых волос и бесконечной мудрости – Амелла. Каждый вечер Ломир приходил к ней, чтобы рассказать о грехах, тяготящих его душу, а она слушала.
Первые дни слышала она лишь ложь из его уст, царь не желал расставаться со своими секретами, но шли недели и месяцы… Амелла сопровождала каждый шаг Ломира, не давая ему согрешить вновь и оберегая его душу…
Я округлила глаза, Кроули обозначил срок в десять дней, за которые планировал получить отпущение. Библия же считала иначе.
“Лишь когда последний грех был высказан вслух, а царь плакал в ногах пресвятой от осознания черноты свой души, Амелла очистила его совесть и дозволила Ломиру вступить в священный брак с принцессой”.
Ну прекрасно!
То бишь я должна довести Кроули до слез покаяния
Нужно будет обязательно сообщить ему эту изумительную новость, уверена – Кроули воспримет ее с “огромным удовольствием”.
– В вашей книге пишут что-то смешное, достопочтимая аббатиса? – вновь вклинился в мои мысли тягучий голос этого подонка.
– С чего вы взяли, лорд Кроули? В Библии нет места шуткам.
– Но вы так улыбаетесь…
– Это от света, который несет Слово Божье, – возвышая голос для патетичности момента, ответила я. – Но если говорить о смехе, то нельзя не упомянуть и слезы.
Кроули заметно напрягся, это стало заметно по его плечам, которые из расслабленных вдруг сделались каменными.
– Что вы имеете в виду?
– Представители моего ордена ведь сообщили вам главное условие для очищения души? – я отложила Библию в сторону, а в руки взяла четки и принялась перебирать бусины-жемчужины.
Назло громко и нервирующе, так, будто это раздражающее тиканье стрелок часов. Чок-чок-чок…
Кроули перевел глаза на мои руки, после вновь поднял взгляд на уровень моего лица.
– Что еще за условие? Речь шла только о наших вечерних беседах.
В этот раз огромных трудов стоило удержать улыбку, потому что хотелось откровенно смеяться.
Пришлось даже выдержать театральную паузу, чтобы дать себе внутреннюю возможность чуть успокоиться.
– Только вода может смыть грязь, и только слезы могут очистить душу, – медленно произнесла я, растягивая фразы и предвкушая будущее удовольствие. – Они и есть главный смысл обряда. Вы должны плакать от раскаяния, лорд Кроули, когда все закончится. В противном случае свадьба не состоится!
Я закончила.
В карете повисла тишина…
И нужно было видеть это самодовольное, вытянувшееся от шока лицо, потому что я его на всю жизнь запомню.
Если бы мог, Кроули придушил бы на месте и меня, и все духовенство, поставившее его в не очень удобную позу.
И я решила “добить” лорда окончательно:
– И да, я буду вынуждена на протяжении всего обряда постоянно находиться рядом с вами, дабы уберечь от новых прегрешений. Ибо вы обязаны предстать перед Иолантой невинным, аки в первый день своей жизни на этой земле. Надеюсь, это не доставит вам особых неудобств, лорд Кроули?
Я бы посчитала ответом скрежет его зубов, если бы мужчина все же не сумел выдавить:
– Никаких, преподобная аббатиса.
Глава 4
С чтением я покончила лишь тогда, когда за окном потемнело ровно настолько, что я не могла различить ни буквы.
Кроули разговоров со мной больше не заводил, видимо, счел, что еще вечером успеет наговориться настолько, что я у него в печенках засяду. И был полностью прав: Святое Писание оказалось все же занятной штукой, а его витиеватые фразы я решила истолковывать полностью в своих интересах.