Семь камней радуги
Шрифт:
– Мы подняли народ на восстание, а сами ждали тебя здесь.
Рамир приготовился продать свою жизнь подороже. Пусть его уничтожат, но и он постарается захватить с собой как можно больше противников. Он мысленно сконцентрировался, готовясь произнести заклинание, рождающее огонь. Чтобы отвлечь магов, он задал еще один вопрос:
– Но почему именно здесь?
Один из семерых встряхнул головой, освобождаясь от капюшона, и повернул к Рамиру худое, изборожденное морщинами лицо.
– Потому что это твой дом, мой сын.
– Зуливан!
– прошептал Рамир, в изнеможении падая на колени.
Он
– Да, это Зуливан. Ты узнал его, убийца?
– презрительно произнес низкорослый человек в белом плаще, - Ты думал, что сумел расправиться со своим благодетелем, но я спас его тогда.
– Братья, давайте, наконец, покончим с этим бесполезным выродком, - невозмутимо произнес человек в черном плаще, в котором Рамир узнал Верховного Магистра черного ордена, так безжалостно отвергшего его на шабаше.
– Да. Пора, - сурово уронил Зуливан, - Прощай, мой сын.
Волшебники устремили сосредоточенные взгляды в центр светового пятна, произнося хором:
– Эвасум, даемон!
Окно заколыхалось, выталкивая из себя отростки света, которые жадно потянулись во все стороны. В тот же миг из-за двери раздался злобный клекот, и в комнату влетели оставленные на улице упыри. Они беспорядочно хлопали крыльями, пытаясь удержаться на месте, но свет притягивал их к себе, засасывая внутрь пятна.
– Фини экскипула, - сказал Свами Джамал.
Демоны, освобожденные от власти экскипул, протянули когтистые лапы к Рамиру, пытаясь отомстить за долгое рабство и унижения. Кривой коготь одного из них задел его щеку, оставив на ней глубокую, сочащуюся кровью царапину. Второй упырь, пытаясь удержаться на месте, вцепился в спину колдуна, заставив его закричать от боли. Тут световые щупальца схватили упырей и повлекли их в центр пульсирующего пятна. Соприкоснувшись с ним, твари растаяли внутри, а сквозь стены дома просочились и заскользили по полу демоны-черви. Двигаясь к притягивающему их окну, они цеплялись за Рамира, вырывая куски его плоти. Вскоре и они исчезли, растворившись в ярком свете. В комнате появлялись все новые и новые демоны, и все они, засасываемые безжалостным окном, хватали, рвали, терзали колдуна, мстя за доставленные им муки. Рамир истекал кровью, тело его превратилось в сплошную рану, в комок боли, он истошно кричал, содрогаясь в агонии, а демоны отрывали и отрывали его плоть, обнажая сухожилия и кости. Наконец, бездыханное тело колдуна дернулось в последний раз и затихло на полу, посреди кровавой лужи. Поток демонов иссякал, и Шраххан, появившийся последним, с торжествующим воем вцепился в изуродованный труп, утягивая его за собой в световую дыру.
Волшебники опустили руки, и щупальца втянулись внутрь окна, которое начало сокращаться, уменьшаясь в размерах. Оно уплотнялось, становилось бледнее, свернулось, как будто поглощая само себя, и превратилось в маленькую
– Все кончено, господа. Наше братство выполнило свое предназначение, и осталось лишь найти тех, кто будет охранять окно, - сказал маркиз де Мини, отряхивая рукава черного плаща.
– Встретимся завтра, здесь же, - ответил ему Ильяс Фарух ибн Мильям.
Трое черных магов молча направились к двери и вышли в предрассветную тьму.
– Пойдем и мы, Зуливан, - граф Добружинский дружески приобнял старого волшебника, который не мог отвести глаз от кровавой лужи на полу.
– Он был моим сыном, - проговорил Зуливан, - А я не смог уберечь его от зла.
– Полно, старый друг, - сказал свами Джамал, - Ты ни в чем не виноват. Каждый из нас сам делает выбор между добром и злом, и никто не может на него повлиять.
– Идемте на постоялый двор, господа!
– предложил граф Добружинский, - Не знаю, как вам, а мне потребуется много хорошего вина, чтобы забыть эту ночь.
Трое волшебников окружили своего друга и под руки повели его к двери, расписывая по дороге прелести местного вина и бараньего жаркого…
…Четыре закутанных в плащи фигуры медленно брели вдаль, становясь все бледнее в потоках света, исходящего от тоннеля.
– Значит, он все же умер?
– спросил Макс.
– Смотри, - вздохнула Айрис.
… Рамир находился в сером неподвижном пространстве, невесомо паря в нем и не понимая, где находится верх, а где низ. Отчего-то он не мог пошевелить руками, и остальные части тела его тоже не слушались. Он попытался закрыть глаза, но и это у него не вышло. Тогда он понял, что у него просто нет глаз. Не было рук, ног, не было тела вообще. Но каким-то образом Рамир мог видеть, хотя, кроме бесконечной серости, вокруг не было ничего. Он попытался найти выход из нее, но не знал, как передвигаться, не имея тела.
– Здравствуй, колдун, - раздался вдруг насмешливый голос, и Рамир увидел перед собой статную черноволосую женщину в черном шелковом платье.
Он попытался ответить, но не услышал собственного голоса. Тем не менее, женщина произнесла:
– Я слышу тебя. Итак, я приветствую тебя во Мраке.
– Кто ты?
– Мои подданные зовут меня Черной королевой. Я - властительница Мрака, который ты так планомерно разорял. Мне следовало бы наказать тебя за это, но я проявлю милосердие. Если ты согласишься на сделку.
Рамир вспомнил события, предшествовавшие его появлению в этом странном месте, и ответил:
– Я не боюсь наказания. Все самое страшное со мной уже произошло.
Черная королева рассмеялась.
– Нет-нет, ты не понимаешь. Маги уничтожили лишь твое тело, я же могу уничтожить душу.
– И я перестану существовать?
– с надеждой спросил Рамир, - Это очень хорошо.
– Знаешь ли ты, колдун, что это значит? Лучше всех тебе мог бы объяснить это Карр'ахх, душу которого ты обрек на заточение. Ты сохранишь способность мыслить и страдать, но будешь вечно висеть на задворках тонкого мира, неподвижный, беспомощный, снедаемый воспоминаниями и мучимый угрызениями совести. Это и есть смерть души.