Семь колодцев
Шрифт:
— У меня на руках все их документы: паспорта, путевки…
— Ну хочешь, я потом отвезу тебя в аэропорт?
— Потом?
— Ну… после того, как мы выпьем чаю или кофе…
— Мы будем пить чай до утра?
Она издевалась. Я приоткрыл боковое стекло и закурил.
— Не обижайся! — Она прильнула к моему плечу. — Я должна ехать…
Я подвез Веру к ее дому. Жила она черт знает где, я с трудом разобрался по карте. Я бросил машину на проезжей части и вызвался Веру проводить.
— Так как насчет поездки на необитаемый остров? —
— Вряд ли…
— Почему?
— На самом деле у меня совершенно нет времени.
— Но хотя бы еще раз встретимся?
— Посмотрим…
Я был разочарован. Вера остановилась и повернулась ко мне.
— Ты такой обидчивый? Никогда не воспринимай слова женщины всерьез. Мне же нужно немного пококетничать… Чтобы не показаться слишком доступной?
И она чмокнула меня в губы. Я прижал ее к себе, довольно сильно, почувствовал ее грудь и бедра и продлил поцелуй.
Мой прибор встал и пружинисто уперся в ее ногу. Она отстранилась.
«Пока!» И убежала.
Я проводил взглядом ее оттопыренную попку и побрел к своей машине.
18
Шотландское виски оказалось таким же вонючим, как Вовочкины промокшие носки у костра, но я все же ухитрился проглотить целый стаканчик. Стало так сла-а-авно!
Мы уже раскованно беседовали, как близкие друзья, не избегая и личных тем.
— Он мне надоел, как геометрия! — говорила Света про Вовочку. — Привязался, Квазимодо! Из-за него меня за километр все обходят! На себя бы сначала посмотрел, прежде чем за мной ухаживать! А пахнет от него, как от козла! Еще и брата мне испортил, теперь целыми днями со шпаной слоняется…
— А мои придурки, Фомин и Яценко, думаешь, мне не надоели? — вторила ей Танюша. — Зачем мне нужны эти бандюги! По ним тюрьма плачет, а я в Италию хочу!
— Плюнь на них! — Захмелевший Кузя положил руку на плечо Танюши. От его забавной застенчивости не осталось и следа. — Я с ними разберусь! Вот увидишь!
— Правда? — Танюша совсем растаяла.
— Конечно! А Италия — не проблема. Я уже был там: Рим, Венеция, привато, резервато. Если хочешь, я увезу тебя в этот солнечный рай, май лав. Моего отца собираются в следующем году туда послать…
— Честно?
— Честное пионерское!
Я не ожидал подобного поворота событий. Может быть, втайне о чем-то и мечтал, но вряд ли всерьез надеялся. Думал, выпьем чуток в тесном кругу, расслабимся, поболтаем. Но уже после первых тостов, славивших великое событие, происшедшее в нашей жизни: окончание восьмилетки, пошли такие откровенные разговоры, что мне оставалось только изумляться и пользоваться моментом.
Между нами четырьмя вдруг возникло нечто. Какой-то тайный заговор. Это уже была не просто маленькая гормональная вечеринка на опушке леса. Мы чувствовали себя самыми настоящими заговорщиками, участниками секретной сходки этаких вольных каменщиков, утаивающих свои истинные убеждения и цели
Не знаю, как это получилось, но вскорости я уже обнимал Свету и наивно тыкался губами в ее щеку.
А совсем осмелевший Кузя радостно и слюняво тискал и целовал Танюшу. Свой фонарик по забывчивости он продолжал держать в руке, и мутный луч витиевато прыгал по сторонам, выхватывая из черноты слайды таинственной лесной чащи.
«Кузя! — донеслись издалека истошные крики. — Кузя, твою мать!»
Я вздрогнул, и моя добыча выскользнула из моих рук.
— Нас хватились! — упавшим голосом констатировал Кузя. — Что делать?
— Да выключи ты свой фонарь! Сейчас свет заметят! — нервно бросил я Кузе.
Он долго тыкал заевшую кнопку и, отчаявшись, ударил фонарик о ствол дерева. Лампочка погасла. Мы затаились. Девчонки заметно волновались.
«Кузя! Кузя!» — кричали по всему лесу.
Я почувствовал себя защитником и обнял Свету за талию. Меня переполняло воодушевление и подогревало ощущение опасности.
Я должен был действовать. Я готов был на любой подвиг.
— Я пойду на разведку, — сказал я.
Меня пытались удержать, но я был непреклонен. Глотнув для храбрости виски, я отправился навстречу приближающимся голосам.
Под ноги попалось упавшее ветвистое дерево. Я приподнял его и с шумом поволок в сторону лагеря. Через пару минут я нос к носу столкнулся с Вовочкой и Фомой.
— Ты где был?! — подскочил разъяренный Фома. Вовочка положил тяжелую руку на его плечо:
— Подожди, Фома, не гони!
— Как где? — удивился я. — Вот дерево нашел. На всю ночь хватит.
Фома недоверчиво оглядел мою находку.
— А где этот раздолбай Кузя?
— А черт его знает. Я его сразу же потерял… Ребята потоптались, закурили.
— Ладно, молодец, тащи к лагерю. — Фома протянул мне сигарету. — На, покуришь потом. А мы этого недоноска очкастого пойдем искать…
Я притащил дерево в лагерь, кинул несколько веток в затухающий костер и бросился назад. По пути встретил заспанную Надежду в окружении веселых и возбужденных одноклассников. Она пыталась руководить поисками.
— Ну-ка, ребята, еще раз все вместе крикнем: «Кузнецов!» На счет три…
Она была почти в истерике.
Тут я понял, что ищут одного лишь Кузю. Отсутствия Светы и Танюши пока никто не заметил.
Соблюдая осторожность, я вернулся на полянку и рассказал друзьям обстановку.
— Я пошел! — сказал Кузя, поправляя пальцем очки.
— Фома злой, как черт! — предупредил я. — Может, не стоит рисковать?
— А другого выхода нет. Чего теперь всю ночь в лесу сидеть?
Я пожал плечами: действительно, он прав.
— Не ходи! — жалостливо всхлипнула Танюша. Она вдруг оступилась и, наверное, упала бы, если б Света не успела ее поддержать.
Я удивленно заглянул Танюше в лицо. Она была совершенно пьяна.