Семь кругов яда
Шрифт:
Я что-то не заметила Хичкока, Силберга и Стивен Кинга, стоящими под троном в ожидании новых сценариев с элементами ужасов, которые рисует чужое воображение. Где драка за самый кровожадный, душераздирающий и кассовый?
– … за свои де-е-еньги, - в голосе чувствовалась улыбка. – Все-е-е идут к своей мечте-е-е, вот только большинство спотыкаются об чужие мнения, па-а-адают и больше никогда не поднима-а-аются. Между мечтой и тобой всегда стоит что-о-о? Пра-а-авильно! Чужо-о-ое мнение! И мне интересно, поднимешься ты или нет? Если не поднимешься, то ты не сто-о-оишь моего времени… Мы с тобой чем-то похо-о-ожи...
Обычно
– Отстань со своими нравоучениями! Иди с миром, проповедуй где-нибудь в другом месте!– фыркнула я, рассерженно сопя в подушку.
– Ты меня-я-я не слу-у-ушаешь! - возразил знакомый голос.
– А зря-я-я! Я тут тебе пра-а-авильные вещи говорю-ю-ю!
– Я тебя внематочно слушаю!
– огрызнулась я, зная эти "правильные вещи".
– Я настолько глубоко мыслю, что ты меня внематочно слу-у-ушаешь? Не ожида-а-ал!
– ядовито заметил Эврард. - И о чем я сейчас говори-и-ил?
– Что-то вроде того, что мы с тобо-о-ой одного поля я-я-ягоды, - выдохнула я, подражая его интонациям и закатывая глаза.
– Одного пола я-я-ягодицы. Не слу-у-ушаешь ты меня-я-я! Все с тобой поня-я-ятно!
– зевнул принц гадский.
– Я зря-я-я теряю вре-е-емя!
Я немного слукавила, когда уверяла всех, что мне запретили вести вэбинары. Да, мне действительно запретили их вести, но не руководство, а стыд и совесть. Столько раз пыталась записать видео, но у меня ничего не получалось. При виде камеры, микрофона и шкалы записи, у меня тут же пересыхало в горле, и я не могла выдавить из себя ни звука. Заработки упали, на жизнь стало едва хватать. Я зарылась лицом поглубже в подушку.
– И что-о-о? Тебе нужно, чтобы тебя пожа-а-алели? Погла-а-адили де-е-етку? Сказа-а-али, что она – молоде-е-ец? Уте-е-ерли сле-е-езки? – насмешливо протянул знакомый голос. – А смы-ы-ысл?
Я рассерженно засопела, понимая, что надо мной просто издеваются.
– Те-е-ебя надо утешать потому, что тебя посчитали привлекательной же-е-енщиной? Ты но-о-оешь поэ-э-этому? Да друга-а-ая бы уже цвела бы, пользуясь своей вла-а-астью, а тут целое озеро сопле-е-ей! – усмехнулся Эврард. – Ду-у-ура…
Я оторвала голову от подушки, едва различая в полумраке силуэт. Ага! Хотела, чтобы меня укрыли одеялом, а вместо этого укрыли матом!
– Ты хочешь сказать, что … - подозрительно спросила я, но вместо ответа на мою щеку легли холодные пальцы, вызывая нервный и сладкий озноб неожиданно нежного прикосновения и достаточно умелой ласки.
– Я? Я ничего не хочу-у-у сказать, потому что ты меня не слы-ы-ышишь, - пальцы гладили мою щеку, вызывая у меня чувство настороженности от такой внезапной теплоты, заботы и нежности. В какой-то момент я почувствовала, что едва заметно покачиваюсь навстречу, глядя на сумрачный силуэт, словно опьяненная. – Мы-ы-ы заключили догово-о-ор… И по догово-о-ору, я настоя-я-ятельно рекомендую не привя-я-язываться ко мне… Про-о-очие прия-я-ятности могут быть, но привя-я-язанность я не потерплю… Ни лю-ю-юбви, ни привя-я-язанности, ни со-о-оплей… Учти-и-и... У нас контракт на три-и-и месяца. И после этого мы расста-а-анемся навсегда-а-а.
Пальцы ласкали мою щеку, большой палец нежно поглаживал мою шею, вызывая тот самый пьянящий озноб, пробегающий горячей волной по всему телу. Хотелось отпрянуть, оттолкнуть, но... Меня так давно
В растревоженной моими мыслями тишине, раздался негромкий и сладкий голос. Таким голосом восхваляют красоту, клянуться в вечной любви и обожании.
- Между про-о-очим, я на тебя оби-и-ижен… И сейчас буду руга-а-аться…
– За что? – оторопела я, слегка отодвигаясь. Чем дальше я была от него, тем мне было спокойней.
– За то, что назвала-а-а меня «дерьмом» при все-е-ех, - обиженно мурлыкнул чеширский кот, которого хотелось почесать чем-нибудь тяжелым.
– Когда??? – мои глаза округлились, а я корила себя за то, что мало того, что забыла этот незабываемый момент, но еще и не насладилась им как следует!
– Когда уходи-и-ила из комнаты, - вздохнул Эврард. Странно, но в голосе я – эксперт по мужским обидкам, не чувствовала обиды. – Как ты там сказа-а-ала? Дерьмоньтин?
Непроизвольный смешок вырвался у меня из груди. «Дерьмоньтин»! Это надо ж было! Слезы просыхали, уступая место тихому хихиканью. Это ж надо было! Перед глазами появилась жирная морская корова – ламантин, подняла глаза на меня и заявила: «Я ли – не я ли? Дерьмо в одеяле!», а потом поползла в сторону одеяла, пытаясь в него обиженно завернуться.
- Вообще-то дерматин – это дешевый заменитель кожи! – давилась смехом я, чувствуя, что не скоро забуду эту шутку.
- По-о-оздно, - раздался коварный голос, отпуская меня. – Я все равно оби-и-иделся…
Я моргнула и тут же странная темнота развеялась. В комнате никого не было.
Это была иллюзия! Немного полежав, набравшись мужества и гнева, я сползла с кровати, швырнула подушку в стену, подошла к зеркалу, сжала кулаки и тут же гневно сопя вернулась обратно в класс.
Если школьники обычно радовались перемене, то в этом случае перемене моего настроения не обрадовался никто. Судя по глазам тревожный звоночек уже прозвенел, как бы намекая, что перемена была явно для учителя!
– Слушать меня внимательно! – голосом главнокомандующего рыкнула я, глядя на притихшую банду. – Сейчас будем учиться бороться с возражениями! Человек не всегда готов купить у вас то, что вы предлагаете, иногда ему нужно подумать. Зачастую он уже наслушался о компании очень нелестных отзывов, поэтому будет вам возражать! Будьте готовы к тому, что с вами будут спорить и доказывать, что вы выбрали неправильный жизненный путь и ремесло… Даже родственники иногда против того, чем вы занимаетесь… Вот кем вы были раньше?