Семь легенд мира
Шрифт:
– Да, самое большое в наших горах, – гордо согласился Ргиро. – С первыми обозами пришли люди низин, пожелавшие жить здесь, их уже более трех тысяч. Своих мы собрали по пещерам. У реки сейчас живет почти девять тысяч горцев. Кое-кто уйдет в лето… Но это ничего не изменит. Я прямо в замешательстве – мы действительно строим город. Место хорошее, один перевал до южных долин, и он вполне удобен и надежен. Внизу океан, говорят, там неплохие гавани. Я еще в этом не разобрался, но постараюсь освоить. Пока я чуть-чуть приспособился понимать строительство, за что спасибо мудрому айри по имени Тар, создавшему для нас план расселения и объяснившему, где река по весне и в непогоду опасна, а где – нет, как грамотно заложить
Тоэль грустно улыбался, почти не слушая все более вдохновенные речи вождя.
Вот и стало на бриге одним пассажиром меньше. Точнее, двумя. Зимой Тоэль не раз думал: хорошо ли увозить с родины Лоя? Конечно, у него есть друг Ками и приятель Риф. Но пушистый – не просто зверек. Его душа привязана к родным горам, где ей ведомы перевалы не только между долинами, но и между мирами живых и ушедших. Можно ли отрывать проводника от его предназначения?
Глупые размышления!
Лой’ти остается в родных горах. И хозяин его остается. Здесь люди похожи на тех, живущих на другой стороне мира, где родился Ками. И климат похож, и горы. Выходит, уже не зря плыли: пристроили сироту, брошенного еще младенцем на обочине жестокого мира. Теперь у него свои род и дом.
Айри вздрогнул, отвлекаясь от мыслей, – Кьенс стояла рядом и вежливо ждала возможности заговорить.
– Прости, задумался. О паруснике нашем и его людях.
– Бриг с именем «Лебедь» вернется не скоро, – улыбнулась она. – Капитан решил доплыть до крайнего острова Жемчужной нити, называемой также «Ожерелье полудня». Говорят, там по осени видели Огненных птиц. Куда дальше поведет след птиц – неведомо никому. Твой друг, тоже не из людей, просил отдать этот пергамент, который поможет их найти. И сказать: его время в «нижнем» мире закончилось, пора взлетать. Я же прошу тебя сообщить моему будущему мужу, что жду его домой не позднее начала осени. Наша семья пока не так богата, чтобы тратиться на две свадьбы.
Тоэль с поклоном принял пергамент. Короткую записку с координатами и указанием времени, когда их будут ждать. Скоро, через пару недель. Он чуть нахмурился, признавая с сожалением, что размеренная жизнь в долине подходит к концу.
Хорошее было время.
Тар, почитаемый превыше Богов, научил горцев строить дома куда быстрее и грамотнее прежнего, отобрал группу «не самых дурных» и пару месяцев им втолковывал основы горной добычи и обработки руд. Тем временем Тоэль говорил с Ргиро и другими вождями о строительстве дорог и управлении жизнью городов, о законах, торговле, ремеслах. Он сильно подозревал, что поколения через три-четыре потомки Ргиро станут князьями, а поселок и прилегающие долины, если не весь хребет, вырастет в самостоятельное государство. Сперва – небольшое и бедненькое, а потом – как получится. Спасибо снавям, обижать малочисленных и слабых горцев они не позволят.
Еще Тоэль был убежден, что корабли Архипелага вернутся к этому берегу. Люди островов любознательны и умеют ценить новое. Они наверняка найдут и интерес, и пользу в общении с новым миром, открывшимся за океаном. Впрочем, к чему гадать? Вот доберется до брига – и узнает из самого верного источника – от князя.
Две недели после возвращения дочери Ргиро прошли в непрестанной беготне. Тоэль перевозил в тайную долину род Хранителей. А Тар с виноватым видом, вздыхая и почти извиняясь, уничтожал ангары. Это отработанная технология айри – достаточно облучить материал специальным «светом», и прочные стены станут снова пылью, из которой их и плавили по осени. Старый айри внутренне раздвоился. Он верил сам и знал со
Но люди привыкли к теплым ангарам, которые помогли им пережить страшную зиму, – холодную, голодную, снежную. И смотрели на пустое поле, где проплешины еще хранили память о расположении ангаров, со слезами – второй раз в году их согнали с насиженных мест. Только Ргиро хмурился задумчиво, но одобрительно. В поселении он – вождь, и с уходом чужаков с их могучими чудесами и волшебным всесилием люди станут жить привычно и полагаться на себя. А еще – полнее оценят и примут власть правителя. Он будет помнить и чтить помощь, оказанную в самый тяжелый час.
И очень постарается, чтобы впредь его люди обходились своими силами, не полагаясь на ненадежные чудеса, которые едва ли возможно вызвать по заказу. Свои-то руки – они куда как вернее. Из всех даров айри Ргиро более всего ценил знания: как делать стекло, как обустраивать и мостить дороги, как строить повозки, мягкие на ходу и берегущие груз, как быстро и ровно ткать полотно… А этого уходящие волшебники не отняли и из памяти не исключили, как бывает в грустных сказках. Мол, видел герой чудеса, был там во сне, с мудрецами беседовал – и при пробуждении толком ничего не вспомнит, в пору слезы лить, а не восхищаться пустому перечислению дивных картин непонятного!
Золотой корабль айри невесомо воспарил над скалами на закате, яркий и лучистый, как второе солнышко, заблудившееся и уходящее в ночь – на восток! Ему махали прощально все жители. Нестройные отголоски их сознаний вызвали улыбку у Тоэля. Там, внизу, уже теперь слегка сомневались в истинности зимних чудес. Может, это очередной морок могучих снавей? Проще верить в привычное, даже если это – чудо.
Тар сидел в кресле второго пилота и знакомо кривился и брюзжал, воспитывая Тоэля, исполняющего обязанности капитана. Деяна, Ронг и его неразлучный упчоч Тирр – пассажиры, – разместились чуть поодаль в креслах. Пушистому тоже выделили место, даже с особой подушкой, и он, гордясь собой, прилежно сидел, сложив ручки и искоса поглядывая на хозяина, у которого уж точно есть орехи. Вот перестанет восхищаться невесть чем и сразу поделится. Можно вздохнуть, изображая голод или вообще прикинуться мертвым, пугая друга. Тогда точно не оставит без подарка!
Деяна сперва попыталась деликатно остаться в каюте, пересилив почти нестерпимое любопытство. Кто знает: может, взлет – не для ее глаз, вдруг у айри есть свои ритуалы и тайны? Тоэль давно приметил деликатность старшей одаренной, порой переходящую в щепетильность и напоминающую о воспитании в очень хорошей семье. Да и понимание княжеских традиций Таира давным-давно должно было навести на определенные мысли. Графиня, вот ведь как! Это знание мешало порой говорить прямо. Спасибо, вовремя налетел Тар и, догадавшись о причине спора, сердито выговорил за «паршивую вежливость, которая портит жизнь», проводил, усадил в третье кресло.
Традициям корабля космический боцман Юнтар все же сделал одну уступку: от момента закрытия люков айри общались на родном языке, извинившись перед гостями, так привычнее и удобнее, пока корабль на связи и ждет команд. Те не спорили, целиком поглощенные зрелищем, открывающимся через прозрачный свод купола над головой и экраны, дающие обзор вниз и в стороны.
– Дикарь ты конченный, все забыл, паршиво работаешь! Руки твои кривые, ну шевелись же!
– Я тоже по тебе буду скучать.