Семь легенд мира

Демченко Оксана Б.

– Донесешь? Мне нужны свободные руки, если кого встретим.

– Донесу, – уверенно кивнул Стояр. – Девочку возьмет Полень.

– Пойдем вверх по лестнице, там очень низко и тесно, будь осторожен. После коридорами, везде темно, зато наверняка пусто и спокойно. Когда остановлю, ждете, я смирных коней выберу, заседлаю и приведу. Дальше вы тихо поведете их коридорами, уже близко будет до лаза, проберемся. От стены двигайтесь к югу. Если отстану, Лой проводит и дорогу укажет.

– Лой?

– Так зовут моего друга, невежливо ободравшего вашей светлости уши. В подлеске ждет Всемил, он знает тропу через топи и поведет вас. Я буду либо с вами, либо присоединюсь попозже. Всё, пошли. Очень тихо.

Стояр

послушно кивнул, отказавшись от вопросов. За время плена он ослаб, засиделся без движения и к тому же основательно промерз в сыром холоде подземелья, не знающем ни сезонов года, ни смены дня и ночи. Но не только потому оказалось трудно и больно нести брата. Вернее, что осталось от еще недавно сильного, рослого старшего брата, бывшего всегда уверенным, иногда шумным, – самым уважаемым и любимым. Сердце еще билось, Стояр ощущал его слабые неровные толчки под выпирающими ребрами, но мертвые сухие глаза Арифы говорили с пугающей точностью: это ненадолго. Графиня считалась одной из лучших травниц Вендира. Говорят, к ней время от времени снави специально приходили из-за перевала, чтобы пополнять запас редких снадобий. Уж если она не надеется…

Когда беглецы добрались до ниши и по знаку своего проводника остались там, тяжелые мысли покинули сознание князя. В голове остался лишь грохочущий в висках барабанами пульс и тупая злость, требующая идти и тащить. Ведь невозможно, чтобы по его вине брат остался тут умирать. Пока есть время, надо отдыхать. Он сильный, все Орланы таковы, он выдержит. Арифа уже сидела рядом и уверенно перебирала на ощупь травы, мази и пузырьки в своем коробе. Сама из угла ношу взяла, не забыла, сама и несла. Смешала, нашла его руку и вложила в ладонь крошечную чашечку, заставляя выпить. Мир чуть посветлел, и Стояр понял, что способен даже различать лица сидящих рядом. Гул крови милосердно убавил свою нестерпимую громкость набатного колокола.

Вэрри довольно быстро вернулся, привел трех лошадей, чьи копыта были усердно замотаны глушащей звук мешковиной. За седлом самого крупного топорщились два мешка с зерном. Больше коней он взять не решился: они нервничали из-за погоды, пугались гулких сырых коридоров без света, упирались и дрожали. Каждого приходилось уговаривать и задабривать наспех рассованной по карманам морковью, но крупные и неповоротливые животные все равно чувствовали себя в нежилой затхлой тесноте неуверенно. Вопреки прежнему плану айри пришлось, снова задержав в относительно безопасном месте бывших пленников, выводить вороных к караульному помещению по одному. Наконец весь отряд миновал решетку, узкий проход под стенами, толстую внешнюю дверь и выбрался на свободу, – за кольцо каменной кладки Блозя. Лой’ти уже победно сидел на спинах новой пары беспробудно спящих дозорных, сменивших прежних жадных парней – и тоже не устоявших перед соблазном. Упчоч с гордым видом встряхивал и разбирал лапками свой хвост. Пусть в замке расположились весьма нехорошие люди, но зато все, похоже, одинаково высоко оценили красоту его нового длинного меха, густеющего и светлеющего к холодам.

Вэрри неспешно и основательно устроил тяжелое тело старшего Орлана в седле самого сильного и спокойного коня, привязал веревками. Шепотом уточнил: иначе нельзя, тропа узкая, пройти надо очень осторожно и внимательно, точно след в след. Посадил на второго коня женщину, взглядом выбрал самого слабого из мужчин, велел занять последнее седло и принять постанывающую в забытьи девочку. Князь Стояр и тот, кого он назвал Поленем, без дополнительных распоряжений взяли под уздцы первую и последнюю из лошадей.

Актам возник из густой водяной мороси, как привидение – без звука и незваный, по обыкновению вовремя. Опустил морду к хозяйскому плечу, то ли здороваясь, то ли выстраивая мостик для упчоча к своей холке. Вэрри отрицательно покачал головой и отдал малыша Стояру, жестом подтвердив его право на место первого в цепочке. Он не сомневался, что пушистый проводник и теперь свою работу сделает

без ошибок. Скакуна пока оставил себе. Если их станут нагонять, больше отбиваться некому, один айри способен драться. Актам поможет вернуться, увести погоню по второй тропе, более короткой, но требующей от седока немалого опыта и полного взаимопонимания с конем. А от последнего – прыгучести, на которую северные тяжелые клячи не способны: на тропе есть участки гнилой бездонной топи в десяток аршин с неверными кромками. Лучше бы не попадать на ту дорожку ночью, но если придется, выбраться из трясины сумеет лишь этот скакун.

Маленький отряд двинулся в путь. Ветер усердно месил водяной туман, делая их движение неразличимым. Да и не смотрели со стен на юг, снова понадеялся айри. Эту часть болота до боли и рези в глазах изучал лишь один взгляд. Вэрри улыбнулся – надо же, и правда все делает, как велено. Не побежал навстречу, не зашумел. Ждет, вцепившись в повод своей Белки, и даже не решается на шаг ступить к северу от проведенной рукой старшего незримой черты. Так и сел в седло молча, резко отвернувшись. Потому что тоже успел глянуть на жену брата и понять про состояние Яромила то, что прочие знали уже наверняка.

Вэрри снова спешил младшего Орлана, от боли за брата забывшего уговор, вручил ему повод головного вороного коня. Белку подвел Стояру и помог тому забраться в седло. Вынул из вьюка пару плащей, отдал один Арифе и второй незнакомому пока мужчине – для девочки. Полень восхищенно погладил шею сердито фыркающего Актама, который с трудом смирился с решением айри уступить его седло этому дохленькому чужаку.

– Вот и собрались, – нормальным голосом, ведь здесь уже нет смысла шептать, подытожил Вэрри. – Пойдем быстро. Всемил, ты первый, с тобой Лой’ти. Прочих предупреждаю: малыш будет бегать по всем коням, прыгать и царапаться. Он прирожденный проводник, если вы станете сбиваться с тропы, он поправит, для этого, по его мнению, у вас и торчат уши. Вы управляете конями, он – вами. Будет выпускать когти – не сердитесь, он ведь для дела… Всемил, к рассвету нам надо быть у еловой рогатины, я показывал. Дойдешь?

– Да.

– Начнешь спотыкаться, замедлишь шаг, – глупой гордости и геройства я не потерплю, этим ты всех утопишь. Признавайся сразу, полчаса отдохнешь в седле, столько пешими уж наверняка могут пройти двое, твой брат и Полень. Я задержусь тут ненадолго, пригляжу за замком, как бы не хватились нас. Потом догоню. Меня не ждать, и так опаздываем и почти наверняка коней утопим, а не хотелось бы.

– Понял. Мы выступаем?

– Да.

Рогатину, а точнее, мертвый ствол довольно крупной для болота ели, они увидели в ранних серых сумерках. Погони не было, айри еще ночью догнал отряд и теперь шел последним, на ходу выправляя себе длинный и надежный шест. Три готовых запасных вез Полень. А Вэрри все вслушивался в нудный шелест дождя, до звона в ушах. То ли еще не обнаружился побег, то ли Погонщика сочли достаточным по силе средством для расправы с пленниками, то ли сработала его примитивная ловушка, обрушившая давным-давно запасенные камни на головы погони и завалившая коридор под стеной. Так или иначе, им снова повезло: ушли без боя.

На крохотном сухом островке у корня мертвой ели Вэрри позволил всем остановиться и, спешившись на несколько минут, наскоро перекусить. Арифа дрожащими руками нащупала у мужа пульс, чуть успокоилась и молча замерла рядом.

– Плохо, – согласился айри, осмотрев умирающего. – Ему нужна снавь.

– Только, – без выражения подтвердила Арифа. – И то – срочно.

– Выберемся из топей и станем думать, – пообещал Вэрри. – Пока нам везет, так что не хорони его прежде времени. Он у тебя счастливый, уже однажды сочтен умершим, а вот, все еще дышит, такие до ста лет безбедно доживают. Поешь и забери на седло девочку. Ей тоже требуется помощь, к тому же так вам хватит одного плаща на двоих, я приметил, что Стояра всё сильнее знобит.