Семь лепестков зла
Шрифт:
Она просто вышла на улицу после того, как похотливая дочка залезла своей ступней в пах Дэну. Вышла, как всегда, не пустой. Каминные щипцы всегда стояли у входа наготове. Мало ли кому в голову придет по двору шарахаться? Они всегда должны быть во всеоружии. Она привычно вооружилась, накинула куртку и вышла на улицу.
И тут – этот наблюдатель! Она сделала первое, что пришло ей на ум: ему по голове и саданула. Под щипцами что то хрустнуло. Мужчина странно икнул и тут же обмяк. Она попинала его, присела, пощупала пульс. Его не было. Перепугалась –
– У нас проблемы… – так, кажется, сказала она, прерывая их занятие.
– Ты его убила, мам!!! – свистящим шепотом оповестила Настя, внимательно осмотрев тело через несколько минут. – И знаешь, кто это?!
Конечно, она не знала. Даже если бы и в лицо увидела, когда била его, не узнала бы. Это Настя с ним где то пересекалась.
– Это журналист!!! И ты его убила!!! – продолжала дочь сипеть с перепугу. – Что делать то?! Что делать??? Зачем??? Нужно было просто отобрать у него мобильник, и все!!! И в милицию сдать за проникновение на частную территорию! Ну почему ты всегда прибегаешь к крайним мерам, а??? Господи, какая же ты дура!!!
Дэн тогда, молоток, быстро ей рот закрыл.
– Заткнись, – шикнул он на Настю и прислушался к уличной вечерней тишине. – Мне кажется, или в ворота кто то ломится?
Он исчез ненадолго. А когда вернулся, то перепугалась даже Мария, таким обеспокоенным он был.
– У нас гости, девки!
– Кто?!
– Менты…
– Господи!!! – заверещала противным шепотом Настя, прикрывая рот ладонью. – Что делать?! Что???
– Ладно, не надо ссать, девки, – Дэн постоял над телом в глубокой задумчивости минуты три, потом проговорил со зловещей улыбкой: – Будем делать очень дорогой трюк из одного очень дешевого кино!
Он перетащил журналиста в его машину, пристроив того на сиденье так, что, если бы его остановили гаишники, не подкопались бы: спит и спит малый. Дэн надел его кепку, куртку. Вытащил из тачки все журналистское снаряжение, попутно растоптав мобильник до состояния пластиковой крошки. Снаряжение они потом за городом сожгли без сожаления.
– Симку, симку достань! – шептала, бегая за ним по пятам, Настя, когда Дэн метался.
– Зачем? Чтобы вопросы возникли? И так ни хрена не извлекут! Да, может, еще и сгорит…
Машина, на которой Дэн мастерски изобразил страшное ДТП, не сгорела. Она просто на большой скорости свалилась в кювет, накрыв собой уже разложенное на земле тело журналиста. Стекло Дэн уничтожил еще до того, как пустил машину под откос. Сам успел выскочить в последний момент. Ну, похромал потом недельку, ничего. Синяки были, ссадины – тоже ничего. Но к ДТП то никто не придрался! Все реально!
Нет, Дэн, конечно, профи. И еще какой! Но именно поэтому она его и решила убрать. Такой профессионал, тем более столько знающий, это что бомба с часовым механизмом.
А Толик?
А Толик еще более опасен. Потому что слаб. Потому что сломать его ничего не стоит.
А Настя?
А Настя теперь, когда на нее вдруг обратил
Выход?! Что нужно делать, чтобы сохранить свое неожиданное счастье? Чтобы сохранить свободу, наконец?
Выход был. Он всегда у нее находился. И всегда бывал одним: нужно убрать неугодных!
Мария вздохнула в сотый раз и зажмурилась. Убить собственную дочь? Греха страшнее не совершала даже она. А на ее руках крови много.
Но тут же слабый стон со стороны кровати привел ее в чувство. Она, собственно, как хочет прожить остаток своих дней? Скрываясь под чужими именами, скитаясь из города в город, оставляя за собой метки «черной вдовы»? Или еще, чего доброго, угодить за решетку хочет? Или, может, стоило свалить уже за границу и воспользоваться уже счетами? Так не так уж там их и много, денег этих. Многие их дела заканчивались всего лишь пятизначными рублевыми цифрами. Это дети, дураки, думали, что денег много, потому что никогда не считали. Жили красиво и не считали.
Она их к тому же тратила потихоньку. Втайне от них. Любила достаток, вот и тратила. И закончатся они быстрее, чем можно себе предположить. В бизнес вложить? Так они с Настей в этом деле дуры дурами. Необразованные кровожадные дуры…
Или ей все же прожить остаток дней с любимым человеком в покое, богатстве и довольствии? Ни в чем не нуждаться, никому не кланяться, ни у кого ничего не просить? И не думать о том, что бы еще такого провернуть, чтобы дожить до следующей зимы, к примеру.
Да, это ее выбор! Она хочет так, и именно так. И если Настя ей вздумает мешать, вздумает гадить, то…
То тогда она просто не оставит матери выбора! Она избавится и от нее, и от Толика. Уложит их в одну могилу. То есть в машину. У нее все приспособления остались от одного такого крутого дела, провернутого Дэном пару лет назад. Она пошлет их куда нибудь на тачке, и они просто не вернутся, и все. Она поплачет, погорюет и продолжит жить спокойно и счастливо с мужиком, ее достойным.
– Эй, Маня, – вдруг тихо позвал с кровати ее Володечка. – Ты чего там? Иди сюда!
Она прошлепала босыми ступнями по чистому теплому полу, наслаждаясь уютом и тишиной. Присела на край кровати, незаметно пощупала шелковые простыни, это она тоже обожала. Потом тронула седые волосы любимого мужчины, шепнула со страстью:
– Ты мой! Ты только мой, милый!
– Однозначно, – пробубнил он со вздохом, откинул одеяло и требовательно шлепнул огромной ладонью рядом с собой. – Ложись, рано еще. Сегодня долгий день. Идем в гости к Насте и Володьке.
И у нее тут же снова заныло сердце. Вот бы дочка родная не подвела! Вот бы отыграла сегодняшний вечер, как надо. А ну как заупрямится, напьется и выдаст чего нибудь мерзкое?! Ох, скорее бы Толик возвращался с добрыми известиями, да уж тогда бы их обоих…