Семь лет в ожидании убийства

Спиллейн Микки

Не помня себя, я схватил его за плечи и начал трясти.

— Что было потом, черт побери?

Он испуганно глядел на меня. Я отпустил его и улыбнулся вымученной улыбкой.

Мальчик нервно сглотнул слюну и пожал плечами.

— Я не входил туда, мистер Фил. Мне не нужны неприятности.

— У тебя не будет никаких неприятностей, малыш.

Засунув руку в карман, я вытащил оттуда долларовую бумажку.

Мальчуган зажал ее в кулаке и радостно улыбнулся. Потом он быстро исчез в темноте подвала.

Я вернулся в комнату, где еще лежали трупы, поднял с пола пистолет Лафарджа и снова засунул

его за пояс. Затем вышел из здания тем же путем, что и малыш Гомес. Около нашего дома собралась, наверное, вся улица.

Опять пошел дождь. Влажный туман впитывал запахи большого города. Я шел сквозь туман, вспоминая о том, как по этой самой улице несколько дней тому назад бежала Терри и как она оказалась в моей комнате, где только что произошла кровавая драка.

Гомес был прав: доски больше не загораживали вход в узкий переулок, и я двинулся в темноту, ощупывая руками шершавые кирпичные стены зданий по обе стороны от меня. Под ногами валялся какой-то строительный мусор. Я не знал, где нахожусь и куда иду, и лишь надеялся, что когда-нибудь этот переулок закончится и я, наконец, найду Терри.

Найду живой, если не опоздаю.

Переулок оказался длиннее, чем я ожидал. И хотя мусора кругом было хоть отбавляй — его годами выбрасывали из ближайших домов — под ногами была протоптана узенькая дорожка.

Я понял, что добрался до цели, когда уперся в здоровенную кучу каких-то отбросов. Ощупал стены и слева обнаружил дверь.

Сжимая в руке пистолет, я распахнул ее. Отворилась она беззвучно, и я шагнул внутрь, невольно сжавшись в ожидании выстрела. Мои глаза уже привыкли к темноте, и я мог разглядеть кругом хлам, загромождавший помещение. Судя по всему, это был какой-то склад, который уже давно не использовали по назначению. Слабый желтоватый свет указывал мне дорогу между сложенными в штабеля ящиками. Осторожно двигаясь вперед, я повернул в боковой проход, куда из-под другой двери пробивался электрический свет.

Дверь была заперта. Из-за нее слышались ритмичные удары и мужской голос, вновь и вновь извергавший проклятия и грязные ругательства. Ударом ноги я вышиб дверь и ворвался в комнату. На какое-то мгновение я увидел сидевшую на стуле избитую и окровавленную Терри. Ее глаза были открыты, но она явно ничего не видела. Я едва успел перевести взгляд на стоявшего рядом мужчину и узнать в нем Носорога, как он с диким ревом устремился мне навстречу.

Мне нужно было сразу же стрелять. Но я промешкал, и он молниеносно нанес мне сильный удар. Я выронил пистолет и оказался на полу, подмятый Носорогом, который тянулся к моему горлу.

Сил у меня не было. Их просто не осталось после того, что случилось незадолго перед этим, и я не мог сбросить с себя Мэссли.

Он наверняка прикончил бы меня, если бы Терри вдруг не застонала. Услышав ее голос, он хрипло выругался, встал и сделал шаг к столу. Когда он снова повернулся ко мне, в его руке был пистолет. Глаза у него были такими, что я понял: он обезумел, просто обезумел.

Я глядел на него, прерывисто со свистом втягивая в себя воздух.

— Значит, и ты тоже замешан в это дело, — сказал он.

Вместо ответа я поднял руку и указал на Терри.

— Это твоя дочь. Неужели у тебя поднялась рука на собственную дочь?

Он оскалился. В желтоватом

свете сверкнули его зубы. Он был ужасен. Казалось, вместо человеческого лица передо мной зловещая маска ненависти.

— У меня никогда не было дочери. Есть только сын. Понимаешь? Сын!

Я покачал головой.

— Терри твоя... — я осекся, поняв.

— Терри — мой сын! — заорал он. — У меня где-то есть сын. Черт бы побрал всех этих баб! У меня был только сын, можешь ты это понять? Жена сообщила мне, что родила сына и назвала его Терри. Это он должен был нести тот чемодан, который почему-то оказался у этой бабы, черт бы вас всех побрал! Что вы сделали с моим сыном?

Потом он как будто немного успокоился и обратился ко мне:

— Итак, ты знаешь, что меня интересует, иначе не явился бы сюда.

Я опустил голову в знак согласия.

— Ну, так что, скажешь мне, где бумаги, или я убью тебя.

— Отпусти ее, — прошептал я.

Он пожал плечами.

— Твои бумаги в моей квартире. На этой улице.

— Ясно, — он взглянул на Терри, губы его искривились.

Она тяжело дышала, из носа текла струйка крови, но глаза теперь были закрыты. Даже не глядя на меня, зная, что я совершенно беспомощен, Носорог спросил:

— Ты что, любишь эту женщину?

Я снова кивнул, отлично понимая, что он собирается делать.

Носорог по-прежнему глядел на Терри, и на губах его играла та же жутковатая усмешка. Я опустил глаза и, заметив, куда упал мой пистолет, повалился на пол, стараясь упасть поближе к нему.

Когда я поднялся. Носорог, улыбаясь, стоял, рядом с Терри и целился ей в голову.

— Тогда смотри, как она будет умирать, — произнес он.

Я в последний раз взглянул на его ухмыляющееся лицо и нажал на курок своего «сорок пятого». Пуля попала ему в грудь. Пистолет в его руке разрядился в потолок, а потом упал на пол. Но это меня не остановило. Я продолжал всаживать ему, теперь уже в голову, пулю за пулей, а потом, швырнув разряженный пистолет в мертвое тело, буквально зашелся в каком-то бешеном истерическом крике.

Слабый вскрик Терри заставил меня обернуться. Она сидела на полу. Звуки выстрелов привели ее в чувство и до смерти напугали.

Я подошел к ней, поднял и обнял. Ее лицо уткнулось мне в грудь.

— Все в порядке детка, все уже закончилось.

— Это ты. Фил? — ее голос звучал слабо и дрожал, как у напуганного ребенка, который ищет защиты у взрослого.

— Я, малыш. Больше этот человек ничего не сможет тебе сделать. Все кончилось, — я, едва касаясь губами, поцеловал ее.

Сейчас она в шоке, но позднее я расскажу ей, что случилось.

Впрочем нужно ли рассказывать все? Все ведь убеждены, что Носорог уже давно покоится в могиле в окрестностях Финикса. Пусть так и думают дальше. Кстати, Портер, тоже заинтересован в том, чтобы все случившееся не стало достоянием гласности. Ведь документов, которыми он теперь располагает, ему будет достаточно, чтобы добиться всего, чего он хочет, включая и вожделенное губернаторское кресло в Олбани. А объяснить происшедшее широкой публике большого труда ему не составит. Он заявит, что был найден «черный сверток» Носорога, а в нем — припрятанные гангстером документы. Расскажет, как бандиты, нарушая закон, пытались завладеть ими и были убиты.