Семь мармеладных поцелуев
Шрифт:
Видимо я произнесла все это очень твердо и уверенно, раз подруга мне даже не возразила. Лишь еще раз сморкнулась так громко, что мне пришлось отставить телефон в сторону, чтобы не оглохнуть, и тихо сказала:
— Жду.
Заскочив в ближайший супермаркет за ведерком мороженого, я вскоре оказалась у двери Катькиной квартиры. Пару раз позвонила, подождала, пока откроет, и, увидев ее зареванное лицо, тоже чуть не разревелась.
— Боже, Анька-а-а! — провыла Катя, вешаясь мне на шею и одновременно отбирая мороженное. —
— Сейчас все расскажешь, — сказала я, глядя подругу по спине. — Только давай входную дверь закроем, хорошо? А то твой вой соседей напугает.
Катя отстранилась от меня, шмыгнула носом и кивнула. Я закрыла за собой дверь, скинула кроссовки и протопала на кухню, где уже кипел чайник.
Достав две столовые ложки, Катя открыла мороженое, вдохнула ванильно-сливочный запах и улыбнулась. Мы принялись по очереди кунаться в ведерко и молча есть. Катю хватило ненадолго — ложки четыре, и подруга завыла белугой.
— Анька-а-а!
— Что? Рассказывай, лучше станет.
— Анька-а-а!
— Ну что? — не терпелось мне узнать, что у подруги на душе.
Катя взяла салфетку, вытерла слезы и, в который уже раз шмыгнув носом, жалобно произнесла:
— Я, кажется, влюбилась…
— Прям влюбилась? — зачем-то уточнила я, хоть тут и так все было понятно — Катька столько кавалеров сменила, но таких сцен никогда не устраивала.
— Угу. Люблю его, заразу! И ведь он — не мужчина моей мечты, совсем не мой типаж. — Катя снова высморкалась в салфетку, скомкала ее и точным броском отправила в мусорное ведерко. — Ты же знаешь, мне нужен мужчина богатый, представительный, со связями, а не мальчишка-секретарь. Что мне с ним делать-то?
Подруга выглядела так жалко, что вот-вот готова была снова расплакаться. Я улыбнулась ей, развела в сторону руки и сказала:
— Любить. Что тебе еще остается?
— Вот и люблю-ю-ю, — вновь завыла Катька.
— Вот и люби. — Я зачерпнула еще мороженого, отправила целую ложку в рот и вздрогнула от того, как свело зубы.
— Но он-то меня не лю-ю-юбит!
— Чего? — Я так и замерла с мороженым во рту. — Как это не любит?
— Вот так. Сегодня утром, проснувшись с Никитой в одной постели, я жутко смутилась, но не пожалела! Он такой нежный и так ловко…
— Стоп-стоп-стоп! — закричала я, скрестив руки перед собой. — Не хочу слышать никаких интимных подробностей. Мне вообще-то еще с Подольским работать бок о бок!
Катя виновато закусила губу. Ее щеки вмиг порозовели при упоминании ночи с Никитой, и я снова убедилась, что подругу мою накрыло серьезно.
— В общем я жутко смутилась и поэтому тихонько улизнула, — продолжила рассказ Катя. — Увидела тебя, дремлющую внизу с Ларским, удивилась, конечно, но решила потом тебя обо всем расспросить. Вернулась в наш домик, у которого, кстати, сидел Демидов и ждал
— Меня? Алек? — удивилась я. — Зачем?
— Вообще не поняла. Спросил, дома ли ты, и я ответила, что да. Правильно же?
Я медленно кивнула, соображая. Ларский меня искал, Алек, видимо, тоже, а Катя…
— Погоди, — хмуро произнесла я. — Ты меня разве не искала?
Катя состроила удивленную моську.
— А зачем тебя искать? Ты что, терялась?
— Вообще-то да! — воскликнула я с ноткой обиды. — Пошла искать телефон в лесу и заблудилась. Если бы не Ларский, загрызли бы меня серые волки.
— В этом лесу не водятся волки.
— Тогда бы я промокла и замерзла на смерть!
— Май на дворе, алло!
Мы с подругой уставились друг на друга прищуренными взглядами. Минута гипноза, и я отвела взгляд в сторону, сдавшись.
— Поверить не могу, что ты так увлеклась Подольским, что даже не заметила пропажи подруги.
Катя закатила глаза и буркнула:
— Ну прости, так вышло. Я, правда, не знала, что тебе нужна помощь. Иначе бы прилетела на всех парах, ты же знаешь.
— Знаю.
Обида утихла так же быстро, как и разгорелась. Не могла я долго злиться на лучшую подругу, да и она на меня тоже.
В полном молчании мы еще немного поковырялись в полуопустевшем ведёрке с мороженым, а потом Катя встала и налила нам горячего чая, который был так кстати после ледяного десерта.
— Никита пришел ко мне чуть позже и попросил забыть все, что между нами было. Сказал, что это было ошибкой, что не хотел заходить так далеко. И ведь даже в глаза мне боялся посмотреть, сволочь такая! Трусливый очкарик.
— На него не похоже, — произнесла я, задумчиво размешивая ложкой сахар в чае.
— Можно подумать, ты его хорошо знаешь, — огрызнулась подруга.
— Ну, я могу поспрашивать у Ларского, — предложила я. Даже если не разрешит, все равно спрошу — самой интересно.
Катя неопределенно пожала плечами.
— Как хочешь, — сказала она и, распечатав леденец, закинула его в рот. — Мне уже все равно. Не хочу иметь с ним ничего общего.
— Значит, тоже завтра в театр не пойдешь?
— Почему это не пойду? — возмутилась Катька. — Еще как пойду! Почему добро пропадать должно из-за всяких козлов?
— И то верно, — заметила я и сделала глоток чая.
— Ну а ты что, рассказывай, — тихо произнесла подруга, словно боясь спугнуть меня.
Я смущенно улыбнулась, теребя бирку заварочного пакетика.
— В театр же не пойдешь с Демидовым, так? После того, как поспала на плече Ларского. — Подруга улыбалась слабо, но искренне.
Мне не очень хотелось рассказывать о том, чего я сама еще до конца не поняла, но покрасневшие от слез Катины глаза не оставили мне выбора. Ей надо было сейчас отвлечься на что-то другое и хоть ненадолго забыть историю с Никитой.