Семь миров: Оракул
Шрифт:
Татида загадочно улыбалась. Хоть она и осуждала Лана за надменность, сама наслаждалась своим могуществом не меньше. Но она считала себя мудрой, а значит, имела на это право.
— Все будет хорошо, — сказала она, посмотрев в глаза Лике. Казалась бы, банальная фраза, но из уст именно этой женщины она звучала особенно сильно.
Лика улыбнулась и обняла ее.
Звездолет, пилотируемый Карием, входил в голубые атмосферные слои. Корабль был подбит и весь путь до планеты держался на последнем издыхании.
Тулонцы, севшие на планету ранее, кинулись помогать вновь прибывшим, но когда они зашли внутрь, то обнаружили только мертвые белые тела. Кислород на их корабле закончился еще в космосе, улетучившись сквозь щели оставленные от взрывов. Люди лежали внутри выпитых до последнего глотка кислорода скафандрах. Спасатели продвигались все дальше и дальше в кабину пилота, тщательно осматривая каждое тело. И только в самом конце, между мертвых тел пилота и его жены, они нашли маленького мальчика, который еще дышал. Карий и Гейла лежали обняв друг друга закрывая своими телами ребенка. Родители отдали ему весь свой кислород и спасли.
Мужчина осторожно взял малыша на руки, прижал к себе и вынес из корабля на свежий воздух.
— Это сын Кария, — опознав мальчика, подбежала одна из женщин.
Спасатель грустно кивнул, и тихо сказал:
— Все его родственники мертвы.
— Его нужно отдать Марсию Аппа-Лауну, он был другом отца мальчика, он возьмет ребенка.
Скат с Марсием, Хетом, Атлой и Енком пришёл в числе первых. Они сели на остров, который Атла выбрала для себя. Кроме них на этом острове не было никого. Стоял яркий светлый день, и было поразительно тихо.
Хет был очень слаб, и первое, что Атла сделала, это побежала к реке за водой для него. Марсий вынес его из ската на руках и положил под пальму. Хет потерял много крови, но остался жив. Тулонец сел напротив. Атла вернулась с водой и села возле них. Подоспел Енк, он наложил на его руку новые повязки, и Атла сняла с него боль мысленным прикосновением. Хету стало легче.
Они долго сидели молча, привыкали к планете и смотрели друг на друга. Не верилось, что после всех минувших событий они все-таки долетели. Смертельная усталость и изнеможение должны были взять верх над ними, но силы откуда-то черпались.
— Мне надо будет скоро улетать, — начал Енк, — мои люди начнут высаживаться на остров, их нужно будет собирать и организовывать.
— И мои, — прошептал Хет, еле ворочая бледными губами.
— Да, — подтвердил Марсий, — скоро мы все разлетимся к нашим народам, но прежде нужно наметить курс.
— Ты говорил, что ты оракул, —
— Да, я был оракулом в прошлой жизни, — ответил тулонец, — но в этой жизни я Марсий и ничего не решаю без вас. Я жестоко поплатился за самоуверенность в своих прошлых воплощениях и более не допущу такой ошибки. У нас четверых равные права на этом совете.
— Так это совет? — улыбнулся пациф.
Атла улыбнулась тоже. Марсий продолжил:
— Я хочу, чтобы каждый из нас сказал, какой он хочет видеть новую человеческую цивилизацию на Земле.
— Земле? — переспросил Хет, впервые услышав это название.
— Да, это настоящее имя Голубой планеты! Прошу, ответьте на мой вопрос.
Енк задумался:
— Не повторить прежних ошибок, не хочу расслоения на знать и нищету.
Хет согласился и, подумав, добавил от себя:
— Я отменяю клонирование и игру с генами. Мурийцы не будут этим заниматься на Земле. Мы не тронем ни одно животное здесь, ни одно растение, мы не вмешаемся в естественный ход жизни этой планеты. Она слишком совершенна, чтобы ее менять.
Атла согласилась с ним. То, во что была превращена Мури, последние столетия выглядело печально, она стала вырождаться. Но Атла и за крамами знала грехи.
— Я отменяю вторжение в сознание, отменяю воздействие на человека магией против его воли. Мы будем использовать наши способности только для созидания. Ни одна раса больше не пострадает из-за нас.
Марсий их выслушал и сказал от себя.
— На этой планете не будет искусственного разума, только собственный разум Земли и разум человека. Эта планета слишком уникальна, чтобы ею рисковать. Я призываю всех жить в гармонии с силами Земли. Я призываю не производить то, что может Голубую планету ранить. Я прошу не делать ей больно, она все чувствует, она дышит. Я прошу любить ее тело, как своё собственное. Я призываю ценить ее душу, она все слышит. Отныне мы неразделимы с ней. Если она будет счастлива, то и мы будем счастливы.
Марсий сказал это и вытянул перед собой руку.
— Я клянусь, я донесу эти мысли до своих людей, — сказал Енк и положил свою руку на его.
— Я клянусь, я буду смотреть за своими, — ответил Хет и положил сверху свою оставшуюся руку.
— Я клянусь, мой народ будет жить по этим законам, — присоединилась Атла и своей аккуратной женской ладонью накрыла их сверху.
— Мы должны будем присоединить к нам другие народы, — сказал Марсий, к планете движутся гинейцы и люди, которые идут за сыном старика Изы, и люди с космических станций. Я всех их уже чувствую.
— Как мы будем это делать? — спросил Енк.
— Оставь это мне, — ответил Марсий. — Нам нужно лишь собираться всем раз в год на этом острове, держать связь и курс.
— Как мы его назовём? — спросил Хет.
Марсий перевёл глаза на возлюбленную, взял ее за руку и ответил:
— В честь той, которая его открыла. Мы назовём его твоим полным именем — Атлантида!