Семь пятниц для Сони
Шрифт:
Теперь же в здании был сделан абсолютный ремонт, открылись все помещения, и естественно, это был повод для радости фанатиков истории.
— Ваня? Неожиданная встреча, — первым, кого я заметила в зале, был как раз Князев. Он беседовал с какими-то мужчинами в дорогих костюмах, хотя от них он ничем не отличался.
— Согласен, — улыбнулся он. — Хорошо выглядишь!
— Спасибо! — не знаю почему, но я его была рада видеть. Хоть какое-то знакомое лицо. — Как поживаешь?
Он тяжело вздохнул, натянуто улыбнулся.
— Честно? Или можно соврать?
— Она ещё на
— Как она?
— Вроде довольна жизнью. Смеётся. Блин, я бы на твоём месте давно бы поехала туда и забрала ее.
— Ага, чтобы она ещё дальше сбежала? Я лучше подожду!
— Вообще-то я намекаю на то, чтобы ты мне сестру вернул!
— Думаешь, я этого не хочу?
— Иван! Софья Михайловна, — из-за спины моей выросла высокая статная фигура Ряземского. От неожиданности, я даже замерла.
— Вы знакомы? — удивился Князев.
— Пришлось, — вздохнула я обречённо.
— Я бы, конечно, с радостью послушал эту замечательную душераздирающую историю, — обратился Князев именно ко мне, — но пойду я вылавливать мэра.
А напыщенный такой, словно мы только что минуту назад не говорили о Лизе. Вот, гад!
— Я только что от него, — хмыкнул Михаил, — так, что он уже подогретый.
— Опять что-то строить собрались? — уточнила так, на всякий случай. Все же одно совместное детище у них уже имелось.
— Мне же нужно Лизу дождаться, — пожал плечами Ваня. — Слушай, — это уже было обращение к Ряземскому, — разговор есть. Во сколько я могу завтра заскочить до тебя?
— Давай, к десяти.
— Хорошо!
— Так, мальчики, Вы тут воркуйте, — заметила я оживление на импровизированной сцене, — а я пойду послушаю главу этой секты, — я осушила бокал с шампанским и направилась через толпу.
— Софья, — двинулся за мной Ряземский, но я сделала вид, что не услышала.
По залу началось вещание стариковского голоса, который благодарил кого-то там за поддержку, выражал восхищение спонсорам. Но…я этого уже не слышала.
В ушах бахала кровь от нахлынувших эмоций. ОН стоял сзади. Я чувствовала его ни с чем не сравнимый аромат, жар его тела. От чего сделала вывод, что он стоит слишком близко ко мне. А когда кончиками пальцев Ряземский заправил прядь, выбившуюся из моей прически, за ухо, при этом не упустил момента коснуться кожи, я по-моему, забыла как дышать. Вся кровь прилипла к щекам и дыхание стало тяжёлым.
— Идем, — услышала я его голос.
— Куда?
— На экскурсию, — прошептал он. Маникян, рядом с которым я сейчас стояла, казалось, даже не обратил на это внимание. Или так, действительно, только казалось?
Меня бесцеремонно схватили за руку и потащили куда-то. Это самое «куда-то» оказалось одним из выставочных залов, где в полумраке, освещённом только подсветкой экспозиций. По моей коже забегали мурашки.
— Вы меня бесцеремонно похитили, — возмутилась я.
— Вас это пугает?
— Если только возмущает до глубины души. Я пришла не одна.
— С начальником, я знаю, — замолчал. Просто смотрел. Так пристально. Глаза блестели. А я нервно теребила подол
Но сейчас, он как тот удав Каа, гипнотически смотрел и приближался. А я не могла даже пошевелиться. Разумом все понимала, но не могла.
Вот он совсем близко. Через тонкую ткань платья чувствую пуговицы на его пиджаке. Он наклоняется. Я непроизвольно разжимаю губы, делая волнительный вдох. Ещё ближе…ещё…
— А! Вот вы где, — нарушает такой момент Князев, который появляется в зале вместе с мэром. Конечно, они не одни. За главой города следуют два мужчины, которые вроде как должны сливаться с толпой, но очень выделяются среди общей массы своими мордами (лицом назвать это у меня не поворачивается язык). Охрана она и в Африке охрана.
Боже, я впервые за все это время была так рада Ване. Даже в зятья его готова принять только из-за его внезапного появления и того, что он не дал совершить необдуманный поступок.
— Извините, — улыбнулась я сквозь силу. Нужно быть любезной, — я, пожалуй, оставлю вас.
— Не убегайте, я Вас все равно найду, — заявил он тихо, пока те двое ждали его у входа.
— Еще раз приблизитесь, и я за себя не ручаюсь, — я даже попыталась сделать устрашающий вид, но Ряземского это только позабавило. Слишком самонадеянно, Михаил Ильич. Слишком.
По-моему, за две-три минуты моего отсутствия, в главном зале стало многолюднее. Мелькали незнакомые лица, кого-то я знала, как, например, собеседников Гриши в лице Половцева и его жены. Принесла нелёгкая. Ладно, не будем испытывать судьбу, а пойдем другим путем. Мне скучно, мне не интересно, шампанское дерьмовое, поэтому мне ничего не оставалось, как написать сообщение Маникяну, что мне не здоровится, и смотаться домой. А на деле… на деле это был самый настоящий побег от Ряземского. Или нет?
Кофемашина издала неприятный звук, говоря о том, что кофе готов. Да, он вреден, но начинал свой день Михаил именно так. Наряду с шайтан-машиной затрещал ещё и дверной звонок. Глянул на настенные часы. Десять. Пунктуален Князев, впрочем, как всегда.
— Иду! — крикнул мужчина в пустоту. Знал ведь, что за дверью все равно не услышат его, а процесс наполнения чашки ароматным напитком он прерывать не собирался. Так и пошел к гостю, делая небольшой глоток.
— Привет! — Иван был немного переполошенный, снова с собой тубус. Опять что-то проектирует, и снова хочет его, Ряземского, втянуть, — МММ! Кофе! Можно же? — не дожидаясь ответа, парень проследовал на кухню, достал чистую чашку из шкафа и нажал на кнопочку кофемашины.