Семь разгневанных богинь
Шрифт:
– До чего?
– Так. Семейная ссора.
– Кому вы сказали, что Леонид Андреевич едет в Бережки?
– Всем, кто был в доме.
– Прислуге тоже?
– Зачем? – удивилась Эвелина Вячеславовна.
– А как же торжественный ужин? Надо ведь было сказать повару, чтобы постарался.
Петровская смешалась. Потом сказала:
– Леня был непривередлив в еде. Это был бы обычный ужин.
– Но объявление, которое он хотел сделать, необычное. Так?
– Это дела семейные. К убийству моего сына не имеют никакого отношения.
– А за что его,
– Как у вас говорят: это связано с бизнесом. Леня активно подключился к строительству коттеджного поселка в Крыму.
– О! Это интересно! Деловыми связями и контрактами Леонида Андреевича не я занимаюсь.
– А чем вы занимаетесь?
– Мне ваша внучка очень уж понравилась, – Евгений вспомнил о почти уже проваленном задании.
– Полина? Боюсь, что у вас нет шансов, – неожиданно улыбнулась Эвелина Вячеславовна.
– Нет, что вы! Я об Алле.
– Не смешите меня. Алла очень умная девушка. Я бы даже сказала – чрезвычайно умная. Здесь шансов еще меньше. И вряд ли она могла вам понравиться.
– Это еще почему?
– Она к этому не стремится. Нравиться. Наверняка язвила, высмеивала, пыталась уколоть побольнее.
Снегин почувствовал, что розовеет.
– И все же я попробую. А вдруг? Дело передали в главк…
– Кому, простите?
– В Главное областное управление Следственного комитета.
– И потому вы меня с таким пристрастием допрашивали?
– Извините. У меня права такого не было, чисто из любопытства.
– Карьеру делаете?
– Нет. Больно уж дело громкое. Оружие редкое. Уж очень все необычно. И то, что вы рассказываете, тоже. Как-то все… странно.
– Извините, я устала. – Петровская закрыла глаза. Снегин понял, что больше ничего не добьется. Ну не хочет говорить Эвелина Вячеславовна, зачем так срочно вызвала сына в Бережки.
О том, что он едет, знали обе ее внучки, сноха и некая Катя. Похоже, приживалка. Петровский наверняка еще кому-нибудь сказал. Он сделал пару звонков уже из машины, по дороге в Бережки. Суд наверняка уже рассмотрел запрос следователя о том, чтобы рассекретить персональные данные бизнесмена. На это уходит не больше суток. Скоро распечатка всех звонков Петровского в последний день его жизни у следствия будет. Кому звонил Леонид Андреевич и кто звонил ему. Но вот о чем говорили…
– Отдыхайте. И… выздоравливайте, – Снегин нехотя поднялся. Тайну он так и не узнал.
– Спасибо. Я уже попросила, чтобы меня завтра выписали.
– Вы не станете возражать, если я буду встречаться с Аллой?
– Ну, если вы сумеете этого добиться…
– Я буду у вас бывать, – сказал он, сам удивившись прозвучавшему в голосе пафосу. Как в старинных романах! Вот что значит говорить с королевой! – Хорошо, что мы с вами познакомились.
Он подошел в двери в соседнюю комнату и дважды стукнул. Вскоре появилась Алла:
– Закончился допрос?
– Мы беседовали, – поправил Снегин. – Ты как? Может, перекусим где-нибудь?
– Иди, Алла, – кивнула Эвелина Вячеславовна. – Вечером твоя мама обещала приехать. Ей уже лучше.
В холле Снегин хотел было вызвать
– Я на машине.
Он вспомнил гараж на три машины в доме Петровских. Площадью полторы тысячи квадратных метров. Маленький такой домик. Разумеется, одну машину взяла Алла, чтобы съездить к бабушке в больницу. Сейчас середина лета, сессию Алла наверняка уже сдала. Небось у нее никогда не было хвостов.
Снегин, заливаясь краской, полез на пассажирское сиденье типично дамского внедорожника. Как альфонс какой-нибудь, что больно ранило гордость. Алла уверенно села за руль.
– Что сказала тебе бабушка? – спросила она, выруливая со стоянки у больницы.
– Так. Ничего существенного. А ты знаешь, зачем она звонила отцу? Что сказала?
– Понятия не имею. Вроде ничего серьезного за последнее время не случилось. Разве что Полина замуж собралась, – насмешливо сказала Алла. – Так она об этом объявляет еще со школы. Она уже в первом классе собиралась замуж за соседа по парте, о чем всем нам объявила. Мне пяти еще не было, но даже я помню. Все было так торжественно, – Алла фыркнула. – Для Полины это вопрос жизни. Только вот выбор сделать сложно. Вокруг нее вьются толпы поклонников. Смотри не влюбись.
– Надо было! Мне актрисы не нравятся, манерные они какие-то. Еще больше не нравятся инстасамки. Твоя сестра небось фотки в блоге каждый день постит? Инсту закрыли, но есть ведь ВПН. Думаю, для дочки олигарха не проблема, а деньги ей и не нужны.
– Правильно думаешь.
– Куда мы едем-то?
– В «Макдоналдс». Тьфу! Теперь это как-то по-другому называется. «Точка», кажется.
– Разве дети олигархов едят чизбургеры? – вырвалось у него.
– Нет, они мажут фуа-гра на филейную часть амурского тигра. Расслабься ты уже. А то я не знаю, что ты мысленно подсчитываешь, хватит ли у тебя денег накормить принцессу. Сразу предупреждаю: за свою еду я буду платить сама.
Снегин разозлился. Неужели у него такие примитивные мысли, что девчонка легко их читает? Да она его совсем не знает!
– Родителей не выбирают, – тихо сказала вдруг Алла. – Не у тебя же отца убили.
– У меня тоже проблемы.
– А именно?
– Я не хотел быть опером. Но моя мама подполковник полиции. Правда, работает в пресс-службе, но это ничего не меняет. А папа…
– А папа?
– Следователь.
– Надавили, да?
– Понимаешь, у меня никаких талантов нет. С тобой небось все с детства было понятно. Олимпиады выигрывала. Было?
– Было, – согласилась Алла.
– Ну а я стихов не пишу, на ухо медведь наступил, танцы ненавижу. С физикой беда, математика неплохо шла, но до тебя далеко. Химия – мимо. Память у меня хорошая, это да. И куда мне? По стопам. Мать настояла, я не спорил. Но похоже, не мое это.
Они зарулили к окошку, где автолюбители, не выходя из машины, получали заказ.
– Что будешь? – спросила Алла.
– Как себе. Мне все равно.
Ели они на стоянке у бывшего «Макдоналдса». Снегин молча достал деньги за свой обед и положил на колени Алле. Она так же молча взяла.