Семь рыбок золотых и одна черная
Шрифт:
– Как ты, дорогая? Что так рано встала? Да ты уже и накрасилась, или, как нужно говорить, макияж наложила? Пташка ты моя ранняя!
Она обняла Марину.
– Кофе хочешь?
– Да. Налей, пожалуйста, тетя Маша.
– Как настроение? Подружки скоро придут? Мне нравятся твои подружки. Особенно Анечка и Оля. А Наташа, по-моему, грубовата. Нет?
– Нет. Она у нас просто мужененавистница. Говорит, замуж никогда не выйдет.
– Да, а что же она делать будет?
– Карьеру.
– Карьеру? А как же детки?
– Говорит, без мужа родит.
– Ой, как нехорошо. Не знаю, как уж она
Она налила кофе, пододвинула чашку поближе к племяннице и сама села за стол напротив.
– Послушай меня, девочка. Я тебе открою секрет долгой счастливой жизни в браке. Я с мужем прожила тридцать четыре года, и мы с ним любим друг друга, как в юности. А у нас тогда большая любовь была! Так вот, никогда не отказывай мужу. Устанешь ли, заболит голова или живот, с радостью иди с мужем в постель. Запомни этот маленький секрет и будешь счастлива с Сережей. И подружкам накажи следовать ему.
Марина с сомнением покачала головой.
– И не сомневайся, милая. Просто помни это, а жизнь подтвердит мои слова.
В это время начали просыпаться все в доме. Подтянулись на кухню родители и младшая сестра Алька, потом еще две тетки, которые здесь ночевали.
За завтраком Марина съела только булочку, запив ее кофе.
– Еда влюбленных, – ехидно заметила Алька.
– Зависть – плохое чувство в день свадьбы старшей сестры, – назидательно погрозила ей Марина и улыбнулась.
– Какая зависть? – Не поняла мать. – Ей только тринадцать.
– Мам, ты как всегда не понимаешь наши шутки, – Алька положила себе добавки, – смотри, сестра, как надо есть – за обе щеки!
– Кажется, уже за три, – поморщилась Марина.
Аня, Ольга и Наташа пришли раньше других гостей помочь собраться невесте. Они были в открытых вечерних платьях, неуловимо похожих, хотя и были разных цветов, и напоминали трех граций.
– Ольга, что ты сделала со своими волосами? Где наша Fleurblanche? – хором воскликнули подруги, глядя на бывшую блондинку, которая сняла меховую шапку.
– Теперь я шатенка, – с восторгом сообщила Ольга, – не хочу больше слушать анекдоты про блондинок. Пойдемте-ка лучше к невесте.
Не успели они перемолвиться с невестой и выяснить, в чем конкретно заключается их помощь, в дом стали активно приходить родственники. В просторной квартире невесты стало тесно: все перемещались, перетекали из комнаты в комнату, создавая суету и нервозность. Один спрашивает – хор отвечает, другой что-то ищет, третий дает совершенно ненужные советы, и так – до бесконечности. Три грации были отодвинуты несокрушимой волной на недосягаемое расстояние от невесты.
– Антанта смела нас на задворки истории, – прошептала Аня подругам.
Подруги хихикнули, но исправить положение не смогли.
В конце концов, Аня почувствовала себя не участницей событий в этом муравейнике, а отстраненным наблюдателем.
Прибывали всё новые и новые гости, по-видимому, всё те же многочисленные родственники, для которых свадьба была не только развлечением, но и самой жизнью, и они стремились превратить каждую минуту в незабываемое действо.
Две женщины атаковали Марину: полная молодящаяся особа неопределенного возраста, постоянно хохотала, и другая, худая, лет
– Утешает то, что они ведь не нарочно это делают, а от безмерной любви к родственнице, – подумала Анечка и решила сделать обход по квартире.
На кухне кипела работа: варили, жарили, раскладывали по тарелкам еду. Дети и подростки носили полные тарелки в комнату, где стоял огромный стол, вокруг которого толпились родственники мужского пола. Они знали, что главное пиршество будет еще не скоро, поэтому спешили подкрепиться как следует и спокойно дожидаться главного события свадьбы. Стреляло шампанское, звенели фужеры и вилки с тарелками. Кто-то подходил к столу, кто-то отходил с полными тарелками.
«Полна горница людей», – наблюдательница словно прокручивала кино.
– Есть хочешь?
Аня вздрогнула от тихого вопроса на ухо.
– Вовка, ты меня испугал.
– Так что насчет еды? – Он протягивал ей тарелку с бутербродами.
– Спасибо, я дома поела. Ешь ты. Кстати, поскольку здесь всё пропитано любовью, я скажу тебе: присмотрись к Оле. Она так страдает по тебе!
– Оля? Какая Оля? Наша?
– Наша, наша.
– Я не знал. И давно?
– С времен Очаковских и покоренья Крыма.
– Точно! Посмотри, как она страдает.
Аня посмотрела в сторону, куда указал Володя.
У окна стояла Ольга, а незнакомец кормил её крохотными бутербродами с черной и красной икрой и мини-канапе.
Ольга кокетливо открывала рот, осторожно брала губами бутерброд, показывая при этом ямочки на щеках, и медленно жевала, а между бутербродами смеялась и что-то говорила кавалеру. Потом она откидывала голову назад, при этом её волосы переливались волнами по плечам, и прикрывала глаза. Приоткрытые губы просили поцелуя. А кавалер снова протягивал ей бутерброд. Тут кто-то, проходя мимо них, слегка подтолкнул его руку, и бутерброд полетел на пол.
– Маслом вниз, – прокомментировала Аня.
– Икрой вниз, – уточнил Володя. – Нельзя заранее определить, какую сторону бутерброда мазать маслом.
Аня серьезно продолжила.
– Вероятность того, что бутерброд упадет маслом вниз, прямо пропорциональна стоимости ковра.
Они дружно рассмеялись.
Аня покачала головой и хотела ещё что-то сказать другу, как вдруг стоявший в квартире монотонный гул голосов взорвался и выплеснулся из квартиры: приехал кортеж жениха.
Аня с Володей ринулись к выходу, чтобы не пропустить выкуп невесты, но толпа гостей застряла в дверях, и они только услышали отдельные выкрики веселого действа. Стремясь хоть что-то узреть, они из дальнего угла, поднимаясь на цыпочки, через головы гостей, мельком увидели жениха, чуть позже – невесту. Также радостно толпа потекла вниз по лестнице к машинам. Аня и Володя без труда нашли свои пальто, поскольку в прихожей почти не осталось никакой одежды, и вышли на улицу. Они увидели хвост удаляющегося свадебного кортежа, в изумлении, молча, посмотрели друг на друга и рассмеялись.