Семь рыцарей для принцессы
Шрифт:
Перед дверью в палату они остановились. Марк распахнул ее и тихо проинструктировал:
— Три широких шага вперед, кровать справа, обходи слева. Справишься?
Герман снова кивнул и положил ладонь на холодный косяк, вошел в палату. Дверь позади закрылась — Марк оставил их вдвоем.
Стефания спала. Герману не нужно было зрение, чтобы увидеть мятно-зеленый комочек и ощутить на языке освежающих вкус мяты и талого снега. Он воспользовался советом, сделал вперед три широких шага и схватился рукой о холодный металл спинки кровати. Осторожно обошел, нащупал край матраса и опустился на него.
Дар
Стефания трогательно сопела во сне, изредка задерживая дыхание, как перед прыжком. Короткая вспышка страха, и она проснулась.
— Герман? — ее голос, еще сонный и невнятный, произнес его имя. Закрытых глаз под мягкой повязкой осторожно коснулось сожаление. Нет, скорее жалость. Эти два чувства всегда путались между собой.
— Привет, — он улыбнулся, отдаленно представляя, каким видится ей сейчас. — Мне разрешили немного размяться, и я пришел к тебе. Как себя чувствуешь?
— Это ты как себя чувствуешь? — перебила Стефания и смутилась. — Нормально. Скоро выпишут. Как Берт?
— Хорошо. То есть, — Герман быстро поправился, — ему повезло, удар должен был пробить легкое, но Берт оказался проворнее. Мастер Гош сказал, что если он перестанет дергаться и пытаться сбежать, от раны даже шрама не останется. Но пока к нему не пускают.
Эмоциональный фон Стефании изменился, и Герман рефлекторно дернул головой и едва не открыл глаза, чего совершенно нельзя было делать.
— Что с тобой?
Дрожь волнения утихла, но девушка все равно была напряжена:
— Он тебе ничего не говорил… обо мне?
— Кто? Берт?
— Гош! — воскликнула она и, удивительное дело, извинилась. — Прости. Забудь.
— Не хочешь сама мне что-нибудь рассказать?
Герман намеренно сделал паузу, чтобы дать ей время решиться. Однако пауза нужна была и ему тоже, унять разошедшееся сердцебиение. Наверное, впервые он так хотел и так боялся узнать правду.
— Спрашивай, — ответила Стефания коротко, но в ней не чувствовалось желания улизнуть, обмануть. Может, ей нужно было поговорить, причем именно с ним.
Тонкая занавеска колыхнулась от сквозняка, и солнечный лучик упал Герману на нос. Стефания улыбнулась, пусть даже Герман и не мог этого увидеть.
— Эмилия… — он сильно прижал ладони к коленям. — Это твое настоящее имя?
— Эмилия Керстин, наследная принцесса Виндштейнская, любимая дочь короля и королевы Виндштейна, будущая королева, — Стефания отдалялась мысленно, погружаясь вглубь себя. — Ее с детства учили быть первой, быть лучшей. А я… я ее близнец. Стефания Ирмелин, вот мое имя.
Тоску можно было резать ножом, и ее источник был почти переполнен. Должен был неминуемо грянуть взрыв.
— Вы обе должны быть мертвы, — припомнил Герман сводки новостей почти трехмесячной давности. — Что с Эмилией?
— Ты сам сказал. Мы должны быть мертвы — наследная принцесса и ее капризная сестренка. И знаешь, так оно и есть. Ее больше нет, и Стефания Ирмелин
— Но ты здесь! — Герман вытянул руку и нащупал ее холодную ладонь поверх одеяла. — И я не хочу, чтобы ты исчезала. Расскажи все, тебе станет легче.
— Легче? Легче… — она тихо вздохнула и сжала его руку. — Этого никогда не будет, Герман, мне никогда не станет легче, хотя ты прав в том, что нужно поговорить, рассказать. Очень больно. Я не думала, что будет так больно. Я мечтала о мести и правда считала, что это поможет, но мне кажется, что я умерла, по ночам мне снится, что это все-таки случилось со мной. Герман, я ведь еще жива?
Он погладил ее ладонь большим пальцем, надеясь, что она его поймет. И девушка глухо продолжила:
— Все было хорошо, пока к Эмилии не посватался этот страшный человек.
— Леннард Огюстос?
— Да. Он очаровал всех, даже Ситри однажды сказала, что он ничего, — Стефания горько усмехнулась. — Мне тогда еще подумалось, почему он не выбрал меня, ведь мы с сестрой одинаковые, хотя бы внешне. Только у нее было право престолонаследия, а у меня нет. Мне хотелось такого жениха, как Леннард. А потом… потом…
Она всхлипнула, пока еще сдержанно, но отголоски грядущей бури витали в воздухе.
— Продолжай, пожалуйста. Что было потом? Он обманул Эмилию?
— Он обманул нас всех! Ему не просто нужна была наследная принцесса, чтобы править вместе с ней, ему нужен был сам наш мир, без Эмилии, без меня, без мамы и папы. Меня учили не так тщательно, как Эмилию, но я прекрасно знала, насколько важен Виндштейн для военной сферы Ойкумены. Кроме отличных солдат, мы поставляли в другие миры сверхпрочную железную руду и еще целый ряд металлов. И Леннард решил получить все разом, женившись на Эмилии и убив ее после свадьбы. И у него почти получилось.
Герман задумчиво покачал головой. План был не нов, совершенно не оригинален, зато проверен многотысячелетней историей всех обитаемых миров. Эмилия мертва, значит, у него все получилось.
— Мне жаль твою сестру.
Стефания вспыхнула непонятным чувством и окрасилась черными тонами беспросветного отчаяния. Она еще не все сказала, и Герман чувствовал, что его ждало нечто ужасающее.
— Тогда дослушай мою историю. Леннард убил Эмилию, я видела это своими глазами, но до свадьбы оставалась целая седмица. То есть, мне кажется, что я видела, потому что все дни, что я провела в нашем замке после этого, до сих пор будто в тумане. Ситри была со мной, она лучше знает, но даже она не могла бороться в одиночку. И свадьба состоялась.
Арочные двери с натужным скрипом отворились, впуская в полутемное, пропитанное душными ароматами благовоний помещение храма девушку в багряном, под стать наряду жениха, платье. Она замерла на пороге, рассеянным взглядом окинув обстановку, глубоко вздохнула и сделала первый шаг. Длинный атласный шлейф, переливаясь в свете многочисленных курильниц, змеился за ней кровавым потоком. Девушка пересекла зал чеканящей походкой, гордо держа королевскую осанку и вздернув упрямо выпяченный подбородок, но во взгляде все еще читалось смятение. Остановившись возле алтаря, она сложила руки на груди в ритуальном поклоне.