Семь соблазнов
Шрифт:
— Кстати, ты спрашивал совета, — будто ненароком произнес Тим. — Так вот тебе мой совет: завтра же расскажи обо всем Бетти и развяжи себе руки. Ты должен быть рядом с женщиной, которую любишь. А если ты сейчас женишься на Бетти, то принесешь ей одни несчастья. Поэтому наберись решимости, старик, сделай это.
Марк сам не знал, чего ждал от Тима. Но очень обрадовался, услышав именно это.
— Спасибо тебе! — горячо воскликнул он. И почувствовал, что теперь ничто не заставит его изменить решение.
Друзья проговорили почти всю ночь. Им было о чем рассказать друг другу. А под конец, когда, еле держась на
— Не думай ни о чем! Вот увидишь, все образуется. Главное — слушай свое сердце, и все будет хорошо.
И Марк окончательно поверил, что именно так все и будет.
6
Однако Марк сильно заблуждался, думая, что Уилкинс ни о чем не догадывается. За свои пятьдесят пять лет Джереми Уилкинс научился неплохо разбираться в жизни, и уж тем более в психологии молодых мужчин. В отличие от многих людей он не забыл, каким был тридцать лет назад. Напротив, сейчас Джереми помнил свою молодость, как нельзя более ясно. И от его внимательных глаз не укрылось, что с Марком что-то творится. Ему потребовалось не более трех дней, чтобы уяснить, что к чему. Он с беспощадной четкостью понял: у жениха его дочери появилась другая женщина.
И тогда Уилкинс крепко задумался. Как следует ему поступить, чтобы, с одной стороны, не травмировать Бетти, а с другой — уберечь ее от еще более тяжелого потрясения? Дело осложнялось тем, что он ни на секунду не забывал предупреждения врача. Поэтому говорить на эту тему с Бетти он просто боялся.
Оставалось лишь припереть Марка к стенке и заставить его порвать с той женщиной, кем бы она ни была. Если понадобится, Джереми готов был пустить в ход и шантаж, и угрозы. Он был убежден: свадьба должна состояться. А там, как говорится, стерпится — слюбится. Тем более Бетти так преданно любит Марка, что тот рано или поздно ответит ей взаимностью.
Для Уилкинса не являлось тайной то, что Марк, мягко говоря, прохладно относился к Бетти. Конечно же ему было больно за чувства дочери. Но пока она находилась в неведении, Джереми не особенно беспокоился. Однако теперь ситуация грозила выйти из-под контроля. Марк изменился так сильно, что только слепой не заметил бы этого. Очевидно, любовь Бетти была из тех, что ослепляет.
Итак, нужно было немедленно поговорить с Марком. Пока еще не слишком поздно. Пока тот не выкинул какой-нибудь фокус и не сломал жизнь его единственной дочери.
Марк ничего не подозревал о сомнениях, терзающих будущего тестя. И уж конечно не мог знать, что тот задумал серьезно поговорить с ним на следующий день. Он просто уяснил для себя, что должен объясниться с Бетти сегодня же, пока в ушах звучат уверения Тима, пока он полон решимости. Марк наконец понял, что своей нерешительностью только усугубляет и без того непростую ситуацию. Поэтому в два часа дня поднял телефонную трубку и набрал номер Бетти.
Она сама подошла к телефону, голос ее был вполне жизнерадостный.
— Марк, какой сюрприз! Я уж и забыла, когда ты в последний раз звонил мне посреди недели, — шутливо заметила Бетти. — Что-то случилось?
Ничего страшного, я всего лишь раздумал жениться на тебе, горько подумал Марк. Но вслух произнес совсем другое:
— Знаешь, я вдруг вспомнил, что давно собирался сводить
Марк ужасно боялся предстоящего разговора. Поэтому и решил подсластить пилюлю, выбрав для объяснения самый лучший, по его мнению, клуб Детройта. Это было вовсе не шумное ночное заведение в прямом смысле этого слова. Скорее наоборот: было в нем что-то романтически-утонченное, что делало его непохожим на привычные американские клубы. Там царила спокойная, умиротворяющая атмосфера, и Марк надеялся, что это поможет смягчить удар, который он собирался нанести Бетти.
Несчастная, ни о чем не подозревающая Бетти радостно ответила:
— С удовольствием! О, Марк, ты даже не представляешь, как я рада! Знаешь, у меня с утра сегодня превосходное настроение. И сон мне приснился чудесный! Как будто мы с тобой идем по берегу моря, ночью, и на небе так много звезд… и мы так счастливы, Марк! Я ужасно хочу тебя увидеть!
Марк подавил тяжелый вздох. Бедняжка, она так радуется возможности провести с ним вечер… А он собирается разбить ей сердце.
Не в силах больше слушать ее счастливый голос, Марк сказал как можно мягче:
— Бетти, прости, но я, как всегда, ужасно занят. Так я заеду за тобой в семь?
— Да-да, к семи я буду готова! — воскликнула она.
— Ну, вот и хорошо. Тогда до вечера.
Он положил трубку, чувствуя себя последней свиньей…
Бетти же, наоборот, пришла в отличное расположение духа. Как это замечательно, что сегодня она наконец побывает в этом мифическом «Амадеусе»! Марк действительно часто упоминал о нем, но ей самой не доводилось бывать там. Честно говоря, в последнее время она вообще мало где бывала. У нее не было никакого желания выбираться куда-либо без своего жениха, а Марк не часто баловал ее так, как сегодня.
Бетти в волнении подошла к зеркалу. Сегодня вечером она должна выглядеть как богиня! Первым ее побуждением было наведаться в салон красоты, но потом она решила сама поколдовать над своей внешностью.
Слава богу, что до семи часов еще уйма времени. Сначала она вымоет и уложит волосы — в высокую прическу, как любит Марк. Потом займется маникюром. Бетти вспомнила, что буквально позавчера, сама не зная зачем, купила лак для ногтей небесно-голубого цвета. Она всегда отдавала предпочтение традиционным цветам — красному, розовому, бордовому. Но этот оттенок привлек ее чем-то таинственным, неземным. Он напоминал цвет бледного утреннего неба, такой же воздушный и прекрасный. И вот сегодня самое время попробовать его в деле. Но, конечно, в первую очередь стоило подумать о наряде. Бетти пулей вылетела из гостиной, где ее застал звонок жениха, и побежала в свою комнату.
Уилкинсы жили в уютном двухэтажном коттедже в относительно тихом районе Детройта. Казалось, щупальца промышленного центра не достигали этой улицы. На город наступали огромные ультрасовременные башни, а здесь еще сохранились милые домики на одну-две семьи. Спальня и кабинет Бетти находились на втором этаже. Как всякому человеку, занятому интеллектуальным трудом, ей обязательно полагался личный кабинет, и она проводила там гораздо больше времени, чем перед платяным шкафом или перед трюмо в своей спальне. Однако сейчас Бетти направлялась именно к шкафу.