Семь стихий мироздания

Крупеникова Ирина

Появление друзей на секунду отвлекло внимание Оливула. Ему казалось, что он даже не выпустил Гаюнара из поля зрения, но…

— Не прикасайся! — закричал Донай.

Он успел схватиться за эфес, однако Александр оказался проворнее и обеими руками сжал клинок у самого основания. Засыпающая Смерть воспрянула и немедля ворвалась в предоставленную оболочку. Взмывший над холмом Пэр увидел, как неживое тело Гаюнара-старшего растекается по камням. Черная масса просуществовала еще несколько мгновений и уползла вглубь земли.

Наступила зловещая тишина, нарушенная

лишь шорохом посыпавшегося под откос песка, потревоженного собачьей лапой.

— Это конец? — выдавил Пэр.

— Да, — негромко ответила Серафима.

Донай опустился на грунт и закрыл глаза. Оливул присел рядом, сжав его плечо.

Взгляд Данилы был прикован к месту, где только что стоял его отец.

— Он всегда делал то, что сам считал нужным, — жестко, чтобы скрыть дрожь в голосе, проговорил пилот. — Пэр, не унывай. Это не гибель. Это свобода.

— Донай, очнись, пора, — бесстрастно сказала Каляда.

Оливул сделал предупреждающий жест, мол, не нужно сенсорных воздействий, и осторожно потормошил брата.

— Синий князь, возьми меч. Всё закончилось.

Донай тряхнул головой и стал вставать.

— Я в седле, — со вздохом сказал он.

Друзья молча отправились в обратный путь.

От городских ворот до площади, где стоял Крылатый Волк было всего несколько кварталов, но Каляда почему-то ни слова ни говоря ускорила шаг. Вскоре Оливул, Донай и Данила отстали настолько, что собаки, по привычке следовавшие за первым, растерянно остановились на перекрестке улиц.

— Кажется, Серафима узнала о неприятностях раньше нас, — заметил Бер-Росс.

— Что происходит? — Пэр вытек из наплечного щитка, закрепленного на пилотской куртке Данилы.

— Вряд ли что-либо хорошее, — буркнул Гаюнар и, машинально вскрыв кобуру, побежал к капитану.

Друзья последовали его примеру. Они догнали Каляду в переулке, откуда виден был звездолет и Обманувшие Смерть, обступившие его фронтовую часть. Над безликими фигурами, закутанными в плащи, возвышался посох Магистра.

— Это следует понимать как нападение? — спросил Данила, переводя дух.

— Вряд ли, — Серафима продолжала изучать мрачную компанию. — Но Юля и Грег-Гор поставили двойной экран защиты. Сделаем так: Пэр, предельно быстро лети к Волку и будь готов поднять его в любой момент. Оливул, Донай, пока я не подам вам знак, оставайтесь здесь, заодно придержите собак. Данила, мы с тобой идем на переговоры.

Шагая рядом с Серафимой по гулкой мостовой пустого города, Гаюнар чувствовал, как нервы превращаются в натянутые струны. Против Обманувших Смерть оружия не было, и никто, даже Каляда, не мог бы сказать точно, с какими намерениями они вновь собрались возле Крылатого Волка. Одно радовало пилота: бесцветную струю призрака, проникшего сквозь борт звездолета, не заметили, а это значило, что на корабле уже трое потенциальных защитников.

— Что потревожило орден бессмертных? — громко спросила Серафима, остановившись в нескольких шагах от шеренги. — Чем мы можем быть полезны вам?

Обманувшие повернулись лицом к внемиренцам.

Данила усмехнулся про себя: Каляда сделала так, чтобы их появление стало неожиданностью, и это ей с успехом удалось.

Ряды расступились и пропустили вперед Магистра.

— Один из нас посмел приблизиться к Зеркалу Судьбы, — начал он без предисловий. — Мы провели дознание. Присутствующие здесь не виновны. Лишь Отшельник не явился к ответу. Мы полагаем, он скрывается на вашем корабле.

Не трудно было догадаться, что речь идет об Александре. Данила, в голове которого собрался путаный клубок подозрений и предположений, быстро глянул на капитана. Ее лицо хранило незыблемое спокойствие.

— Разве вам не ответили? На борту нет Обманувшего Смерть, — холодно сказала она.

Магистр был бесстрастен.

— Нам не предъявили доказательств.

— Я даю слово.

— Этого не достаточно: вы отсутствовали, капитан.

— И тем не менее мне доподлинно известно, что Александр Гаюнар, которого вы знали под именем Отшельник, не сможет предстать перед судом. Его больше нет.

Орден заволновался, но Магистр не дрогнул.

— Кто может это подтвердить?

— Я, — сказал Данила. — Мой отец обрел свободу.

Донай, последовавший ментальному сигналу Каляды, подошел к друзьям и нарочито громко опустил конец клинка на каменную мостовую.

— Я, Витязь Меча Смерти, подтверждаю: это истина.

Магистру потребовалась вся его воля, чтобы не двинуться с места, в то время как другие в панике отшатнулись от потерянной Стихии.

— Мы удовлетворены, — чуть более быстро, чем обычно, сказал он. — Ваше право владеть Зеркалом Судьбы закреплено навечно. Каждый рыцарь ордена обязан проводить вас по первому требованию. Это часть кодекса.

Закончив, Магистр исчез, и за ним немедля последовали его товарищи.

Донай убрал Меч в ножны.

— Уф. А я уже подумал, опять придется будить Смерть, — проговорил он.

— Серафима, получается, что отец отправился к Зеркалу сразу после нашего с ним разговора? — насторожился Гаюнар. — Зачем?

— Не знаю, — медленно ответила Каляда. — Но рано или поздно мы это выясним.

9

В кают-компании, когда Юлька чуть ли ни в лицах рассказала Серафиме о попытке Обманувших Смерть вторгнуться на Крылатого Волка, Оливул вспомнил о просьбе Александра. Приблизившись к Даниле, одиноко сидящему на краю низкого столика, он протянул ему металлический футляр.

— Твой отец хотел, чтобы я передал это тебе.

Гаюнар вздрогнул. Оливул намеревался отойти, но пилот поспешно привстал:

— Подожди. Мне кажется, это касается всех нас.

Он взял футляр, нащупал пальцем нехитрый замок и откинул крышку. На дне плоского контейнера лежала витая пластина с характерными для кодового диска вкраплениями микросхем.

— Где-то я уже видел похожую форму, — заметил Пэр, висящий в воздухе над головой друга.

Подошли Грег-Гор и Юлька.

— Отец оставил тебе послание? — полюбопытствовала девушка.