Семь стихий мироздания
Шрифт:
За расщелиной, о которой говорил Оливул, начиналась темная подземная река, совершенно не похожая на восхитительное озеро. Здесь коридор поднимался вверх ровными гладкими ступенями, и путешественники без труда выбрались на поверхность. Факел, предусмотрительно захваченный Бер-Россом, осветил грязный мрачный пляж. И чуть только оба встали на твердую почву, вода взбурлила, взвился фонтан, обрызгав людей с ног до головы, и все в одно мгновение успокоилось.
— Реакция на пространственное возмущение, — пояснил
Они отошли подальше от берега и остановились.
— Сделаем привал на четверть часа, — сказал Бер-Росс и в изнеможении опустился на камни.
— Чем тебе помочь? — спросила девушка дрогнувшим голосом.
— Я сам, все в порядке, — он лег и прикрыл глаза. — Я восстановлю силы…
Юлька присела возле. Она долго смотрела на Белого князя, размышляя, говорить о сгоревшей серебряной паутине или не стоит. С одной стороны, после этого известия он может потерять уверенность в себе, с другой, напротив, почувствовать свои человеческие силы. Девушка вздохнула, так и не приняв решение, и тут почувствовала на себе его внимательный взгляд.
— Юля, — голос прозвучал тихо, но как всегда твердо. — Я прошу тебя: расскажи, что произошло, когда я потерял сознание там, в области Экзистедера. Я прошу, потому что это важно для меня. Жизненно важно, пойми.
Она потупилась.
— Чего ты боишься, Юля? — он привстал.
Девушка передернула плечиками.
— Я не знаю, что это было, — начала она и поведала об удивительной невесомой сети из нитей и о пластинке в форме «восьмерки».
Оливул слушал, глядя в землю перед собой, и растерянно качал головой.
— Не может быть… — пробормотал он, когда девушка замолчала. — Это… это невозможно!
— Я опять сделала что-то не так, да? — в больших серых глазах Юльки появился неподдельный испуг.
— Нет… то есть, не знаю… — он поднял голову. — Герцог Ортский говорил, что победить смерть могу лишь я сам!
— Точно так всё и получилось! — обрадовалась девушка. — Ты просто… взял и выжег из себя то, что мешало тебе жить.
— Но если бы ты не вынула горящую сеть, я бы погиб.
— Не я, так потом ты бы ее вынул. А я, честно говоря, не подозревала, что делаю.
— А если бы подозревала? — он улыбался одними глазами.
Юлька смутилась.
— Ничего бы не изменилось.
— Спасибо тебе, Юля.
— Пусть у тебя все будет хорошо, — горячо воскликнула она. — Ведь я ничем не навредила тебе? Нет?
— Все в порядке, — он бережно сжал ее ладошку. — Я жив, и я сохранил Силу Созидания. Более того: мне уже не нужен камень Бытия, чтобы поддерживать жизнь.
— Вот и отлично! — обрадовалась Юлька. — Что мы делаем дальше?
Оливул засмеялся.
— В тебе сокрыт вечный двигатель! Не спеши, нам предстоит долгий путь.
Они вновь шли по грязным темным туннелям, где единственным светлым пятном было сияние,
— Когда же кончится этот мрак? — не выдержала Юлька.
— Боюсь, не скоро, — ответил Оливул. — Устала?
На сей раз она не стала кривить душой.
— Немножко.
— Найдем более или менее приличное место и остановимся на ночь. На поверхности сейчас, должно быть, вечер.
— А что ты называешь «приличным местом»?
— То, где я могу объяснить каждое явление, и которое вписывается в окружающую обстановку.
Девушка украдкой покосилась на спутника и подумала: «Все-таки он сильно переживает свой прокол с пещерой самоцветов. Что греха таить: там мы оказались по его милости!» Коридор стал расширяться, и в спертом воздухе появился тяжелый дух не то сырости, не то каких-то разложений. Юлька брезгливо поморщилась и спрятала нос в отворот куртки. С каждым новым шагом туннель становился все шире, и вот превратился в вытянутую, как веретено, рекреацию, где на сводах роились уродливые растения с неровными листьями и большими темными бутонами. Свободным от них оставался только пол, заляпанный вязкой грязью.
Оливул огляделся в поисках дальнейшего пути, а Юлька, заинтересовавшаяся странными обитателями пещеры, смело приблизилась к стене.
— Милые цветочки. Как же они тут живут? — удивилась она вслух и тронула ближайший бутон.
— Осторожно!
Но было поздно: раздался хлопок, и из бутона вырвалось облачко серой пыльцы. Девушка отпрянула. Последовали еще два хлопка, потом четыре, а через секунду вся стена взрывалась, испуская едкие клубы.
— Ой, что это?
— Твои «милые цветочки»! — бросил Оливул и подтолкнул ее к выходу. — Задержи дыхание!
Юлька помчалась в сторону, где просматривалась черная пасть нового туннеля, на полпути споткнулась и ухнула носом вперед, потащив за собой и Бер-Росса. Он поскользнулся на покрытом грязью полу, и путешественники дружно повалились на стену, усеянную еще не лопнувшими бутонами пещерных цветов. Стена, впрочем, оказалась ложной: растения так основательно сплелись стеблями, что полностью закрыли собой достаточно широкий проем. Вместе с оборванными листьями, ветками и комьями грязи Оливул и Юлька полетели вниз по крутому склону.
Приземление получилось жестким, поскольку основание нижнего туннеля состояло преимущественно из острых осколков камня и кусков рассыпчатой породы, похожей на мел. Юлька, проехав последние метры на собственном мягком месте, еще несколько секунд сидела, не шелохнувшись, там, где остановилась. К счастью, летный комбинезон не подвел хозяйку при жестокой проверке на прочность. Бер-Россу повезло меньше. Он скатился кубарем и теперь лежал ничком в трех метрах от девушки. Увидав его, Юлька очнулась от оцепенения.