Семь троп Питера Куинса
Шрифт:
— Спасибо, — ответил Питер, всаживая блестящее лезвие в твердую колоду. Топор застрял, и, вытаскивая его, он чуть не сломал топорище.
— Чего не хватает у юнцов, так это ума, — заметил наш любезный горец. — Чтобы делать дело, топору хватает веса, парень. Не надо рисоваться своими мускулами. Гляди!
Бесцеремонно выхватив топор из рук Питера, он принялся за колоду. Говоря по правде, его работа представляла собой образец ловкости и изящества. Полешки летели непрерывным дождем, словно их стругали ножом, и все
— Вот как надо! — довольно хмыкнул он. — Молодые нынче так не умеют!
При этих словах он швырнул топор, который, бешено вращаясь, пролетел по воздуху и, запущенный весьма хитро, точно впился в одно из стропил дома. Любуясь произведенным впечатлением, дядюшка Дэн грозно поглядел на парня:
— Можешь так?
— Здорово! — ошеломленно выдохнул Питер.
И восхищенно уставился на великана большими голубыми глазами.
Глава 5
БЛАГОРОДСТВО ЮНОСТИ
Еще до завтрака Питер отлично поладил с ужасным дядюшкой Дэном Томасом. На Мэри не обращал никакого внимания, и та, глубоко разочаровавшись в госте, сидела за столом с каменным лицом. Питер же ловил каждое слово горца. Что бы ни сказал великан, его юный приятель бурно выражал свое восхищение. Грубую шутку встречал громким хохотом. Жизненную премудрость принимал с не меньшим одобрением. Если дядюшка от удовольствия грохал кулаком по столу, Питер не отставал. В разгар обоюдного веселья дядюшка Дэн наконец обратил внимание на мрачное настроение девушки.
— Погляди-ка на нее, — указал он пальцем, — сидит словно туча. Поневоле потеряешь аппетит! Что — не так?
С этими словами он положил жирные ломти бекона между кукрузными лепешками и зажал огромный сандвич в грязном кулаке.
— Девушка обязана быть любезной, — поддержал Питер.
— А ты соображаешь, парень, — заметил Томас. — Еще как соображаешь! Мэри, слыхала, что он говорит?
— Слыхала, — с насмешкой бросила она.
— Поглядите-ка, еще насмехается! — взревел дядюшка Дэн и так стукнул кулаком по столу, что запрыгала посуда. — Поглядите, как она издевается и смеется надо мной, можно сказать, родной кровью.
— Какая еще родная кровь! — неожиданно выкрикнула Мэри, бросая злой, презрительный взгляд на терпящего такое обращение с ней Питера.
— Разве я не брат жены твоего отца?
— Только не брат моей матери!
— Хватит! — проворчал в ответ дядюшка Дэн. — Надоело, черт побери. Меня учили, что бабье дело подавать на стол и не высовываться! И мне сдается, что в этом есть смысл. Как по-твоему, парень?
— Похоже, вполне разумно, — согласился Питер Куинс.
Мэри в очередной раз испепелила его взглядом.
— А вот мне все время приходится терпеть ее болтовню, — пожаловался дядюшка
Мэри медленно поднялась из-за стола. Ее недовольный вид достаточно красноречиво говорил, что это зелье занимало не последнее место в мыслях и делах хозяина. Девушка принесла из-за двери большую, на три галлона, оплетенную бутыль. Ей стоило труда наполнить стаканы. Питер машинально поднялся помочь, но дядюшка Дэн тут же пресек его попытку.
— Сиди, где сидишь, — подняв огромную грязную ладонь, приказал он. — Я достаточно навидался, как и молодые и старые из кожи лезут вон, лишь бы порисоваться перед какой-нибудь пигалицей. Безобразие, доложу тебе. Что они, бабы, не в силах позаботиться о себе? Да и другим помочь. Их надо приучать к порядку. Кнута им надо, вот что. Как по-твоему, парень?
— Думаю, ты прав, — покорно поддержал Питер и уставился глазами в пол, боясь, что выдаст взглядом свое отношение к сидевшему напротив негодяю.
— Пей, парень! — рявкнул дядюшка Дэн. — До дна!
И с этими словами, зажмурившись от предвкушения, откинулся на спинку стула и с улыбкой поднес к губам полстакана почти бесцветного домашнего самогона. Питер же, выбрав момент, когда тот закрыл глаза, оторвал стакан ото рта и выплеснул содержимое в распахнутую дверь. В результате, когда дядюшка Дэн поставил стакан и, с наслаждением ощущая, как огненная жидкость находит себе место в его внутренностях, откашлялся, он увидел, что перед Питером стоит пустой стакан, а малый ни в одном глазу.
Смотреть на изумленную физиономию горца доставило большое удовольствие хитрецу. Вытаращив глаза и разинув рот, тот в оцепенении взирал на Питера. Покрутив свой стакан между пальцами, снова опасливо взглянул на спокойное лицо собутыльника.
— Что скажешь? — наконец спросил он.
— Неплохое, — кивнул Питер, — чуть слабовато.
— Слабовато! — изумленно выдохнул гигант. Он-то ожидал, что от такого зелья Питер задохнется и запросит запить водой. — Вижу, что из тебя получится мужчина… настоящий горец. Как, Мэри?
Мэри, удивленно глядя на Куинса, молчала. Возможно, ловкость с исчезновением самогона вызвала у нее подозрение, что Питер ведет в отношении дядюшки всего-навсего какую-то игру.
— Налей еще по одной! — потребовал дядюшка Дэн. — Питер, мой дорогой, как насчет того, чтобы разок-другой бросить кости?
Мигом снял с полки грязный, видавший виды ящичек и выбросил на стол пожелтевшие от времени кубики. Питеру хватило одного взгляда, чтобы понять, что имеет дело с опытным жуликом. Горец держал ящик крайними пальцами, а средними подправлял кости, да так ловко, что партнер не успевал уследить.