Семь верст до небес
Шрифт:
Треть дня путь их лежал вдоль извилистого берега речки Светлой, что несла свои воды на юг от Солнцеграда, а ратники многочисленные стремились в земли северные. Лес на пути их все глуше становился раздаваясь вширь и дорога утуренная, по которой купцы иноземные в Солнцеград добирались из земель северных, к вечеру в тропку худую оборотилась. Растянулись по ней воины на целую версту. Князь Новгордский Юрий Дорианович с воеводой дружины средней Черняем Неулыбою, как и положено, впереди всех ехали и беседу вели неспешную.
Долго пусть свой войско совершало, коротко ли, но к заходу солнца пришли они аккурат к тому месту, где мосток крепкий деревянный через речку Светлую находился, что разливалась здесь до ширины немереной и глубока была основательно. Около
Вылетели они из тьмы лесной прямо к заставе, что факелами освещалася, и увидали сечу буйную. Почитай двадцать пеших ратников княжеских схватились с сотней лихих разбойников вида страшенного. Ратники хоть и в кольчугах, да при мечах были, только мало приходилося их супротив людишек разбойных. Ну а те с дубинами, саблями, да топорами, да вдесятером на одного прут. Так кровушка и льется по мосту деревянному. Не успел доскакать до места ратного Юрий Дорианович с дружиною, почитай всех уж жизни лишили разбойники лихие, только пятеро в кольчугах разодранных еще бьются у моста самого, да теснят их со всех сторон. Налетел Юрий Дорианович с дружиною вихрем на разбойничье войско, враз опрокинул всех в реку Светлую, замутив ее кровушкой душегубской. Порубили половину разбойников его ратники мечами вострыми на куски кровавые, чтобы знали собаки, как на казну великокняжескую зариться. Другая половина душегубов лихих разбежалась в разные стороны, да только не далеко они убежали, прямо в руки к ратникам Черняя Неулыбы и попались, а те их на копья насадили быстрехонько. Кто жив еще остался из разбойничков – в воду сиганул, те и спаслись от кары неминучей.
Только один разбойник на мосту остался и не бежал никуда, а бил ратников княжеских одного за другим. Уже троих витязей на тот свет отправил саблей своей, а как выбили у него саблю из рук кряжистых, дубину схватил огроменную. Да как развернется, как даст коню ратника следующего, что с мечем поднятым на него устремился, по ребрам прямо, так вместе с конем они в воду с моста и сверзнулись. Когда дубину у него выбили, – стал кулаками махать. Как кто к нему подступится, так в разные стороны и разлетаются. С одного удара наземь валит любого ратника. Подивился Юрий Дорианович силе душегуба этого, и, как свалили его все-таки всемером, да с спеленали бечевкой крепкой, велел жизни его не лишать пока. Подняли того душегуба, да к нему подвели. Стоит перед князем новгородским мужик здоровенный, кудри русые от пота и крови мокрые, рубаха разорвана, рожа вусмерть разбита, а в глазах страха нет.
– Ты кто такой, душегуб поганый? – строго князь его спрашивает. – По што на казну позарился?
– Я Васька с горки, вольный разбойник! А ты кто такой? Небось холоп княжеский?
Осерчал Юрий Дрианович, хотел было зарубить мужика, да только понравилась ему отвага бесшабашная сего разбойничка. А в бою грядущем такой воин ох как сгодился бы. Опустил он руку свою, рукоять меча уже сжимавшую. Убить душегуба этого с руками связанными дело не хитрое, а свободного только семеро спеленать смогли. Ну а почитания
– По совести, должон я отсечь твою буйную голову, за то что ты на добро княжеское позарился, да много воинов князя Солнцеградского смерти предал. Да только ждет меня впереди сеча великая, ибо на Русь нашу свободную идет войной огроменное войско иноземное, числом несметным воинов сильных. Если пойдешь со мной по своей воле и кровью грехи перед Великим князем искупишь – не буду тебя казнить и прощу, коли жив останешься. Если нет: мой меч – твоя голова с плеч! Выбирай, душегуб.
– Мне все одно где помирать, – отвечает разбойник, – хоть и люблю я жизнь молодецкую! Особливо, коли правду сказываешь, и ворог наступает на землю нашу. Скажи мне, только, кто ты есть такой, человек?
– Я князь Новгородский, Юрий Дорианович.
– А я Васька с горки, атаман людей вольных, промышляю на лесных дорогах купцов разных с товарами богатыми. Бывало и к тебе захаживал с ребятками своими.
– Может не всех твоих ребяток мои ратники здесь порубили, может у тебя еще кто остался по лесным чащобам? – князь его спрашивает, – Зови всех в поход. После сечи, кто жив будет, всех отпущу обратно на волю. Даю тебе в том слово княжеское.
– А ты меня сейчас отпусти. Там и посмотрим. Может я к тебе сам приду.
Призадумался опять Юрий Дорианович, как-никак душегубскому слову веры у него не было, но все же велел развязать атамана разбойничьего. Тот плечами развел, руки размял, и на князя смотрит, с места не сдвинется. Ратники новгородские поближе к нему придвинулись, кто его знает, что у него на уме. Юрий Дорианович рукой махнул и говорит:
– Иди, душегуб, на все четыре стороны. Жду тебя не позже третьего дня у себя в Новегороде с сотоварищами в ополчение. Не придешь – сам после сечи найду и на первом же суку повешу.
Ничего не сказал Васька с горки, зыркнул только на князя новгородского глазами лютыми, и в ночи растворился, словно его и не было здесь. Подъехал к Юрию Дориановичу тут воевода дружины средней Черняй Неулыба, посмотрел в след душегубу и молвил:
– Зря ты князь его отпустил на волю. Не придет он. Лихой человек – хуже всякого ворога. Ему бабу или дите жизни лишить – проще пареной репы.
Промолчал в ответ Юрий Дорианович. Велел только раны перевязать ратникам великокняжеским, что в живых остались, да на ночлег становиться. Так и сделали. На утро посчитали убитых разбойников, да ратников. Оказалось, что душегубов добрую сотню повывели, а людей княжеских убито было больше дюжины. Если бы вовремя не подоспели, то и всех порешили бы разбойники. Охотились они за казной великокняжеской, в которой к тому дню скопилось на заставе податей на деньги многие. Только откудова разбойные люди про то сведали? Видать, кто из ратников с ними в доле был, да теперь поди разбери. Померли, почитай, все. Велел Юрий Дорианович похоронить мертвых людей княжеских как подобает христианам. Отослал гонца обратно в Солнцеград с известиями, а сам со своим войском дальше на север двинулся.
Переправилось войско на другой берег реки и ступило в земли соседние, что покрыты были лесами и болотами, и сквозь них лежал путь на Новгород. Шли они так еще один день и покрыли за это время расстояние немалое, углубившись в лес темный и замшелый. То была уже не солнцеградская земля, и еще не новгородская, хоть и велики были владения Новагорода в землях северных русских. Много озер полноводных, рек да лесов находилось во владениях Юрия Дориановича, но на сей лес никакое княжество удельное власть свою не имело, ибо считался он гиблым. Ничто здесь не росло, никакая живность не водилась. Многие путники жизнь свою здесь оставляли по причине неизвестной, а потому считался тот лес ничейным. Но лежала сквозь него дорога самая короткая до Новагорода, потому и решил Юрий Дорианович не в объезд, а напрямки. Ибо время поджимало. Не боялся он нечисти, а супротив лихого люду и ворогов сила была с ним сильная.