Семь жизней
Шрифт:
– Отлично выглядишь, Уайлли! – отметила Сарра.
Уайлли смущено улыбнулась. Сарра не брезговала с ней общаться, но и подругами их сложно было назвать. Дежурные фразы на переменах и работа в паре на химии. Сарра иногда отдавала Уайлли старую одежду и обувь. В любом случае Уайлли понимала, что о дружбе не может быть и речи. Они просто одноклассницы и точка.
Весь урок она думала о Джеймсе. Пыталась вспомнить его взъерошенные волосы, игривую улыбку, пушистые брови. Как он перебирает струны, вытягивает шею и без презрения смотрит в ее глаза. Хотелось его впечатлить или же просто по достоинству
Время тянулось медленно. Уайлли считала каждую минуту до их встречи. Новый материал вновь был не усвоен. Девушка пропустила мимо ушей все слова учителя. Внутренняя дрожь не унималась. Уайлли бесконечно поправляла волосы, ковыряла ногти и не отводила взгляд от часов.
Несмотря на красоту, парни редко со мной знакомятся. Когда от тебя пахнет, как от помойки, с тобой не хотят говорить. Тебя избегают, косо смотря, морщат нос. Ты мусор. Ты грязь. Никто не хочет видеть рядом с собой такую девушку. Думают, что охотишься за их кошельком, но если бы меня интересовали их деньги, то я не сидела бы в метро. Может, у меня нет хороших вещей, красивых украшений и дорогой обуви, но у меня есть честь и достоинство, а это стоит гораздо дороже.
Хорошо, что Джеймс не смотрит на внешность. Думаю, он сможет разглядеть мою чистую душу.
Звонок прозвучал так внезапно, что Уайлли подскочила на стуле. Последний урок означал предстоящую встречу с Джеймсом. Уайлли одна из первых сгребла тетради со стола и покинула кабинет. С каждой ступенькой сердце билось быстрее. В кровь хлынул адреналин. Она беспечно запрыгнула на поручень и скатилась вниз. Громкий визг, вырвавшийся из горла, заставил охранника вздрогнуть на месте и отбросить кроссворд. Он хмурым взглядом проводил Уайлли, слегка качая головой.
– Хорошего дня! – Уайлли не смогла сдержать радости.
Легкий порыв ветра игрался с волосами. Уайлли вдохнула полной грудью, наслаждаясь свежим воздухом. Вскинув голову, она лукаво посмотрела на облака и ухмыльнулась.
Спустившись в метро, Уайлли ожидала, что ее веселый настрой отступит. Но даже серые стены, что в любой другой день выглядели уныло, сегодня показались сносными. Метро, в котором она проводила свободное от уроков время, не казалось таким грязным. Уайлли с гордым видом направилась к своему месту. Среди учебников в рюкзаке затесалась коробка. Положив ее перед собой, она с нетерпением ждала Джеймса.
– Привет, Уайлли.
– Джеймс, – прошептала она, испуганно смотря на него. – Джеймс, я хотела поблагодарить тебя.
– Да не за что, – он беспечно пожал плечами и сел рядом.
– Есть за что. Мои родители хотят выразить благодарность и приглашают тебя на скромный ужин, – лицо Уайлли залилось краской, отчего она сразу потупила взгляд в пол.
– Надеюсь, это не прозвучит грубо, но, Уайлли, вам еда нужнее, я не могу вас объедать.
Уайлли обиженно вскинула брови. Ее и без того большие глаза округлились.
– Ты не подумай, я не голодаю. Гитара и метро мое хобби, да и деньги не бывают лишними.
– Я думала…
– В городе редко бывает хорошая погода, а в метро есть крыша, – он улыбнулся и достал
– Джеймс, я заработаю деньги и отдам тебе.
– Вот это не стоит. Если ты хочешь мне отплатить, то приглашаю на чашечку кофе.
Лицо вновь вспыхнуло. Девушка опустила голову и обняла себя руками.
– Джеймс, я не проститутка.
Джеймс опешил. Он несколько секунд осознавал услышанное, а после стукнул себя ладонью по лбу.
– Уайлли, я не хочу затащить тебя в постель. Просто выпьем кофе, и ты расскажешь мне свою историю. – Джеймс поспешил оправдаться. – Ты не против, если я поиграю рядом с тобой? Надеюсь, моя музыка тебе не надоела?
Губы невольно растянулись в улыбке. Уайлли поерзала на месте, старательно принимая удобную позу, и закрыла глаза. Джеймс медленно скользнул пальцами по струнам, сделал глубокий вдох и запел. Музыка наполнила пространство. Уайлли была уверена, что в эту секунду люди прекратили спешить. Они остановились, вслушиваясь в голос молодого парня. Кто-то отблагодарил монетой, кто-то добрым словом, кто-то аплодисментами. Уайлли, словно завороженная, покачивалась из стороны в сторону. Девушка не хотела открывать глаза и сталкиваться с суровой реальностью. Не хотела видеть и ухмылки, от которых некоторые прохожие не могли воздержаться.
– Приглашение на ужин еще в силе?
Мурашки по коже привели в чувства. Джеймс склонил голову и с улыбкой смотрел на нее. И если в зеленых глазах проблеснули искры, то в карих они не погасали.
– Родители должны знать, с кем их дочь будет пить кофе.
Рядом с Джеймсом Уайлли чувствовала себя ребенком. Он одной улыбкой умудрялся скидывать проблемы с ее плеч. Словно и нет всех этих долгов вокруг семьи. Есть только он и его протянутая рука. Джеймс помог Уайлли подняться с пола. От легкого прикосновения по коже пробежали мурашки. Бабочки в животе очнулись и устроили отчаянный пляс. Уайлли не сводила с Джеймса взгляд. Умоляла время остановиться, а расстояние до дома увеличиться, лишь бы не отпускать его ладонь. К ее несчастью, на горизонте показался разваливающийся забор.
– Вот мой дом, – тихо шепнула она и указала на ветхое строение.
– Главное крыша над головой и семья рядом, – улыбнулся Джеймс и направился за Уайлли.
Девушка распахнула дверь и резко остановилась. Запах жареной картошки с луком ударил в нос. Рот наполнился слюной. Живот восторженно заурчал.
– Уайлли, – мама вышла из кухни и остановилась в коридоре.
– Мама, это Джеймс.
– Очень приятно, – парень легко пожал руку матери и осмотрелся. – У вас очень уютно.
Женщина залилась краской и опустила голову. Чувство стыда не покидало ее ни на секунду.
– Папа дома?
– Вот-вот должен прийти. Проходите на кухню.
Уайлли села напротив Джеймса и украдкой смотрела из-под опушенных ресниц. Он был абсолютно спокоен. Скулы и лоб расслаблены, губы слегка приоткрыты. Ему было комфортно и спокойно, что не могло не радовать Уайлли. Сама же она не могла усидеть на месте. Запах еды буквально сводил с ума. Уайлли незаметно приложила руку к животу, мысленно унимая голод.
Дверь со скрипом распахнулась и зашел отец.
– У нас гости? Какая радость! Я отец Уайлли, – он протянул руку и широко улыбнулся.