Сэм

Назарова Александра

— Соколов, ты как всегда! — Кричал кто — то с другого ряда.

— Ну почему я такой сексуааалььныый?! — фальшиво запел этот идиот одну песню, вызвав взрыв смеха со стороны одногруппников. — Одинокий мужчиина в самом соку…

Тут, обернувшись, я заметила физичку и внутри у меня все сжалось от ее строгого, тяжелого взгляда.

— Хьюстон, у нас проблемы, — прокашлявшись, тихо промямлила я. — Дима, придурок, обернись!

Соколов, продолжая

напевать, садился за парту. Затем, парень, все таки решив меня послушать, обернулся и веселая песенка оборвалась. Голубые глаза его округлились, а на лице нарисовалась невинная улыбочка.

Я тихо вздохнула, садясь. В группе повисла тишина.

— Ой, Анна Николаевна, здравствуйте, — все с той же улыбкой проговорил Димка, подскочив. — Э, народ, вообще-то учитель в классе! Проявите хоть каплю уважения и поднимите свои за… То есть, поднимитесь!

Мои одногруппники, в том числе и я, встали. Странно, но все были сначала в ступоре и ожидали, какая участь ждет бедного Соколова. Одного Диму, кажется, это не волновало. Стоит себе, улыбается, на физичку поглядывает ангельским взглядом.

— Соколов, с тобой все в порядке? — строго поинтересовалась Анна Николаевна, скрестив руки на груди. Это была женщина лет сорока, одетая в черный, деловой костюм. Лицо ее, на котором красовались модные очки, было строгим, синие глаза имели тяжелый, холодный взгляд. Но эта женщина была справедливой, за что мне нравилась.

— Со мной? Ну да, — ответил парень, будто не он пел песни на всю аудиторию несколько минут назад.

— Мало того, что ты, вместе с Самойловой, опоздал, так ты еще и орешь песни с не приличными словами. — Ух сколько металла было в ее спокойном голосе. Я поежилась, опустив голову. Может, пронесет?

— Почему вы считаете слово "сексуальный" не приличным? По- моему нормальное такое слово, тем более это правда, — с гордыми нотками в голосе сказал Дима. — Или вы сочли не приличным другое слово?

Ой дураааак. Я ткнула друга в бок, чтоб он прекратил. Дима, кинув на меня короткий взгляд, посмотрел на учительницу. Анна Николаевна, кажется, была в шоке. В глазах ее плескался гнев и удивление.

— Соколов, ты находишься в учебном заведении, веди себя тут соответственно!

— Конечно, Анна Николаевна, как скажете.

Преподавательница, хмуро взглянув на студента, прошла к своему столу и начала урок. Мы все с облегчением сели. Всеже Димка являлся любимчиком группы, поэтому за него многие переживали.

— Ты совсем идиот? — прошипела я, следя глазами за тем, что чертила на доске Анна Николаевна. — с этой теткой шутки плохи, Соколов. Она тебя сожрет и костей не оставит.

— Ой, Самойлова, напугала кота сосиской, — тихо ответил мне парень. — Я знаю подход ко всем учителям, так что расслабься.

Димка расслабленно откинулся на спинку стула, победно мне улыбаясь.

— Соколов,

ты почему не пишешь? Сейчас к директору отправлю! — Рявкнула преподаватель, заставив Димку резко склониться над тетрадью и писать конспект.

— Вот видишь, Я здесь король, — выделив местоимение я, проговорил парень.

— Соколов, пиши молча! Сейчас за дверь пойдешь. — Строго смотря на Димку, проворчала Анна Николаевна.

Я тихонько усмехнулась, промолчав. Сейчас говорить было нежелательно.

Первая пара пролетела, как ни странно быстро. Затем началась вторая пара, на которой я села с Никой. Проболтав всю пару и получив кучу замечаний, мы пошли на перемену.

— Чего у нас сейчас, телочки? — подошел к нам в каридоре Димка, встав между нами и обняв нас с Никой за плечи.

Подруга, состроив недовольную рожицу, дала Димке подзатыльник.

— Соколов, следи за словами, — грозно сказала Ника.

— А то что? Заколдуешь? — нахальная улыбочка нарисовалась на лице парня.

Иногда он мне напоминал черта, который любил выводить людей своими подколами и шуточками. Вот только рожек и хвоста ему не хватает.

— Закопаю, — спокойно, но как-то зловеще пообещала моя подруга.

Парень лишь отмахнулся. Так мы и шли по просторному каридору. Димка повис на наших плечах и шагал по середине.

— Все, Соколов, сил больше нет тебя тащить, давай отваливай, — пробурчала я.

— Слааабааачки, — начал дразнить он нас, и показав нам на последок язык, скрылся за углом. Голос у него был грубоватым, ломающимся и озорным.

— Ну и дурак он у нас, — вздохнула Ника, проводив его взглядом.

— Ага, но без Димки было бы скучно.

— Что верно — то верно, Сэмми, — кивнула Николетта, и мы зашли в огромную аудиторию.

Здесь у нас должна проходить пара русского. Русский пролетел тоже быстро, поэтому я, чувствуя, как мое настроение поднимается, весело болтала с Никой и Димкой, спускаясь по широкой лестнице в холл, где толпились студенты. Лучи майского солнца пробивались сквозь окна, освещая все вокруг и поднимая настроение. Шум и гам разносился по всему колледжу.

— Ладно, бэйбы, я иду домой, — сказал нам Дима, и, резко хлопнув нас ниже спины, быстро рванул вперед, весело гогоча. — Не скучайте!

— Соколов, я тебе все руки переломаю, скотина! — злобно рявкнула я.

Ника ограничилась хмурым взглядом, а вот Димка, послав нам глумливый воздушный поцелуй, скрылся за дверью.

— Идиот, — коротко прокомментировала моя подруга.

— Конкретный, — согласилась я. — Завтра он у меня получит.