Семь
Шрифт:
– Будешь говорить, что бросила меня. Если ты меня любила,- он сделал небольшую паузу, глубоко вздохнул и снова продолжил.
– Если любила, то это все останется в прошлом, отныне и навсегда ты не будешь испытывать ко мне никакой привязанности. Никогда мне звони, и не возвращайся. Теперь мы с тобой чужие.… А теперь иди и делай как я тебе велел.
Девушка несколько раз моргнула, с ее глаз спала прозрачная пелена, и не проронив не слова девушка стала выполнять его указания.
Павел, не дожидаясь ее ухода, переоделся, и покинул дом. Как заколдованный принц, он ступал по алее и пытался привести мысли в порядок. Но они все время ускользали от него,
Глава 14
Несколько дней Павел ходил по квартире как тень, ожидая появления «бесов». Он практически не выходил ни с кем на контакт, не считая свою заботливую мать. Новость о разорванных отношениях облетела всех, кто хоть как то был знаком с одной из самых привлекательных девушек Москвы. Руслан не вмешивался в жизнь сына и по тому, узнав от отца Иры о последствии их совместной жизни, только повел головой в сторону и развел руками, дескать, влиять на сына, он не уполномочен, да и не в его характере обсуждать любовные похождения Павла. Через месяц сплетня потеряла свою актуальность и более о привлекательном успешном адвокате и его подруге «Барби» никто не шептался.
В темной комнате, посреди ночи, в морозный февральский день на широкой двуспальной кровати метался мужчина с крепко сжатыми зубами и бешеным сердцебиением. Его дыхание было прерывистым, а лицо заливал холодный пот. Его слух в этот момент был наполнен громким шипением, и на шее проступила кровь. Мускулы на теле напряглись до предела, и казалось, что парня удерживает невидимая сила. Так оно и было, по сути, в этот момент сон его переплетался с реальностью, и с каждым разом реальность эта становилась невыносима. Ни единой души не могло оказаться рядом, чтоб разбудить Павла, окружить его лаской, и смочив полотенце утереть бледное измученное лицо. Он провел ни мало ночей наедине со своими бесами, немало дней пытался заставить себя бодрствовать сутками, но к избавлению кошмара это не привело. Ему оставалось только приучить себя к той жизни, в которой будучи ребенком, он боролся с не прошеными гостями, что таили в своих телах темные души, а в глазах непроглядный мрак. Ничего не изменилось с тех пор, как он впервые с ними встретился. Они оставались для него все такими же вселяющими в сознание ужас, а тело наполняли неистовой болью. И не важно, в какое время суток, Павел позволял себе забыться сном, их не останавливал ни дневной свет, ни распятие который он перестал носить на шее с тех пор, как мир его был разрушен их появлением.
Он в последний раз появился в суде, год назад, едва не провалив дело. Чуть позже Павел открыл адвокатскую фирму, и с тех пор больше не блистал на судейском поприще. Из-за кошмаров, он потерял всякую бдительность и хватку. Решение далось ему нелегко, но бороться в мире реальном и в мире, где людские законы теряются всякую власть, стало дня него невыносимым. Отец едва не поссорился с сыном, когда узнал, что Павел ставит крест на своих достижениях и уходит в подполье. Но решение осталось непоколебимым, не смотря на уговоры близких и друзей. Теперь под его началом работали одни из лучших адвокатов, кто предпочел набираться опыта у блестящего Строева Павла Руслановича. Он охотно помогал своим коллегам, но только в пределах своей конторы, и никто более не видел, чтоб его нога ступила на судебное заседание.
Никто не замечал в последнее время в его компании приятных
Только маленький призрак, всегда находился рядом, говорил приятным тоненьким голосочком и кидал нежные заботливые взгляды.
– Если б я могла избавить тебя от них, верь мне, я бы непременно пожертвовала ради тебя своей душой. Ведь это единственное что у меня есть.
Анна сникла, опустила голову и добавила:
Но я не могу… Это мне не по силам.
Павел посмотрел на свою умершую сестру и хотел погладить ее руку. Он бы и рад ощутить ее детские пальчики на своей мужественной ладони, но Анна только призрак, и по тому, его рука разрезала воздух и уперлась в мягкую обивку мебели.
Он сидел на диване, промывая свежие раны, и дрожащими руками потянулся к медицинской игле. Анна не пыталась отвернуться или исчезнуть, это у нее получалось куда смелее, чем наблюдать, как ее старший брат зашивает на себе глубокие порезы. Павел перестал ходить в больницу, после пятого пореза. Он внимательно изучил в интернете материалы по обучению наложения швов, и почти привык делать это сам. Его некогда прекрасное тело, теперь было сплошь покрыто шрамами и синяками.
– Тебе не обязательно смотреть на это Анюта.
Девочка откину свои блестящие волосы и улыбнулась. Она не стала подбирать слова, которыми могла успокоить брата и потому тихо сидела на краю кресла и следила за нервно подрагивающими пальцами. Выгнутая игла раз за разом впивалась в кожу и снова выходила наружу. Когда Павел завершил самолечение, и откинулся на спинку дивана, Анна провела своими пальцами по его лохматой голове пытаясь утешить. Пусть брат и не почувствовал ее прикосновений, все же ему было приятно видеть ее рядом с собой, и наблюдать за ангельскими голубыми глазами сестры. Тишина нисколько не мешала Павлу наслаждаться обществом призрака, и отдыхать от жизни.
– Как ты думаешь, может быть мне стоит снова поехать к тому старому колдуну и попросить его…
Павел не успел договорить, потому как Анна перебила его, и разрушила последнюю надежду.
– Его больше нет. Он теперь с нами, по ту сторону вашего мира.
Павел глубоко вдохнул, медленно выпустил воздух и снова прикрыл глаза.
– Он был единственным в своем роде. Сколько я не обращался к людям считающими себя магами и целителями, никто из них не захотел мне помочь. Те, кто обладали талантами, пугались при виде меня, те, кто жульничали и вовсе не имели понятия о том, что я говорю.
– Мне жаль, но это не единственная причина. Ты же знаешь, они стали сильнее, и теперь их не легко прогнать.
– Я помню, он сказал, что мне никто не сможет помочь, но Боже, Анна, я так устал. Прошло только полтора года с тех пор как… Как же я хотел ее убить. Я выжат как лимон…
– Павел, не надо,- сказала Анна и нахмурила золотистые бровки.
Он посмотрел на сестру и замолчал. Остаток ночи истерзанный мужчина провел лежа в гамаке, который установил на балконе, с тех пор как перестал мечтать об отпуске.