Семена магии - 3
Шрифт:
Аойл какое-то время молча смотрела на гостью, а потом повернулась и стала удаляться. Кирс быстрыми шагами догнала и ещё четверть часа донимала своими неуместными расспросами. Доселе невозмутимая дикарка разозлилась, прокричала какую-то непонятную фразу и на её ладони возник огненный шар. Кирс почти неуловимым движением дёрнула рукой и острое железо легко вошло в плоть полуобнажённой женщины.. огненный шар схлопнулся.. Айол что-то ещё раз воскликнула и стала оседать на землю. Кристалл, прикреплённый к рукояти кинжала, засветился…
Дальнейший путь к острову Аналаманжа состоял из очень длинной череды почти однообразных дней, лишь изредка прерываемых недолгими сходами на берег. Перед
Женщина знала, конечно, о том, что у неё будет своё жилище, но она не предполагала, что оно будет таким… необычным и, одновременно, знакомым – деревянный дом с крутой крышей на высоких сваях, отдалённо напоминающий жилые здания в Велгороде. Хозяйственные пристройки были как деревянными, так и глинобитными, что несколько удивляло, но последующие слова, что аборигены, живущие в разных частях острова, возводят значительно отличающиеся друг от друга постройки, пояснили – колонисты пытались сочетать различные архитектурные стили, дабы выявить лучшие варианты.
Ну да и ладно. Кирс было безразлично, как именно рано или поздно станут выглядеть здания в Лисасе, поскольку ей хотелось уже сейчас жить полноценной жизнью, и она со всей страстью начала вливаться в общество, претендуя на одно из первых мест в местной иерархии…
Спустя несколько седмиц стало понятно, что в поселении жизнь довольно проста скучна, и развлекать себя надо самостоятельно. Нет, конечно же, если бы Кирс была простой женщиной, то жизнь на острове, возможно, была бы верхом мечтаний, но прошлое долгое ничегонеделание в Тарсе вызывало у неё приступы ярости – все эти годы она сама себя хоронила в четырёх стенах. Теперь же Кирс будет сама хозяйкой своей жизни… и не только своей, но для начала ей надо обрести силу, которая развивается в теле мага лишь с опытом.
Постепенно Кирс разобралась в отношениях первых лиц поселения, – кто с кем дружит и против кого, не являлось особо охраняемым секретом. Оставалось лишь познакомиться с первыми, вторыми и третьими, и начать плести свою паутину. Спешить было некуда и для начала женщина решила присоединиться к группе жителей, выступавшей за активные вооружённые действия против аборигенов, проявших особую враждебность к пришельцам.
За два последующих месяца общественное мнение было дополнительно разогрето, и когда члены одного из немногочисленных племён показали своё очередное недовольство несправедливой, как им казалось, платой за приносимые драгоценные камни, потребовалось лишь сказать несколько слов и множество мужчин взяло оружие в руки.
Подобно гетере Таис Афинской, ставшей две тысячи лет назад главной побудительной силой в сожжении персидской столицы, Кирс изрядно отметилась в уничтожении врагов. Она перестала махать своим клинком лишь тогда, когда хранилище кристалла заполнилось, а потом племя внезапно перестало существовать. Никто толком не понял, что произошло – вот аборигены машут своими копьями и вопят боевые кличи, и вдруг они уже молча падают на землю… все… мужчины, женщины, дети.
Кирс, как одна из предводителей данной карательной экспедиции, получила неплохую долю – множество драгоценных камней. Остальные тоже не были обижены и довольно скоро большинством колонистов овладели не только воинственные настроения. Все опять стали вспоминать прошлые годы, когда на ещё небольшое и почти беззащитное поселение чуть ли не по нескольку раз в год осуществлялись набеги… как уволакивали пленных, и их больше никогда не видели. Потом, правда, подобное почти прекратилось, но лишь потому, что матросы и пехотинцы прибывшей флотилии
Теперь же аборигены стали негодовать по другой причине, – им, видите ли, мало платят за то, что раньше они использовали лишь как игрушки для детских игр, и с негодованием выковыривали из глины, шедшей на постройку жилищ. Если за пару дюжин ненужных полупрозрачных камней им давали по одному хорошему железному ножу, то теперь они требуют три, а то и пять!
Все жители Лисаса вслух благодарили Евпла, пославшего им боевого мага. Теперь не только им стало ясно, что прежние времена прошли и диктовать размер оплаты будут только покупатели. На этой волне всеобщего воинственного подъёма пошли разговоры о том, что вскоре надо будет возводить ещё одно поселение, а потом и другие.
Надо отдать должное поселенцам – мало кто призывал убивать дикарей лишь потому, что они отличаются от цивилизованных людей. Нет, люди, в большинстве своём, были здравомыслящими и некровожадными. Они хотели лишь восстановления справедливости – одни добывают камни, а другие платят за них и перепродают купцам, с каждым годом приплывавшим из различных земель всё чаще и чаще.
Не обошлось, правда, без попытки арабских пиратов разграбить поселение. Хорошо, что Евпл, основатель Лисаса, додумался чаще посылать свои корабли, команды которые и показали, – подобные недружелюбные замыслы плохо отражаются на продолжительности жизни. Теперь у них было аж пять магов, начавших довольно значительно проявлять заботу о благосостоянии всего поселения.
Наглядное проявление силы не прошло незамеченным для других племён, и их вожди, позабыв на время о прежних взаимных претензиях, собрались на совет. Говорили все долго, но так и не смогли прийти к общему решению, – слишком долго они убивали друг-друга, чтобы вот так скоро сплотиться против чужаков, которые, если честно, никогда первыми ни на кого не нападали… ну или почти никогда. Да, их становится с каждым годом всё больше и больше, но это приводит лишь к повышению благосостояния тех племён, которым дают хорошие железные орудия взамен никому не нужных камней и спиленных деревьев, произрастающих чуть ли не у самого поселения.
Впрочем, к одному решению всё же удалось прийти, – территорию уничтоженного племени разделили между соседями, и теперь уже три племени будут предлагать разноцветные камни светлокожим чужакам, которые даже в жару покрывают свои тела тканью.
Что же до Кирс, то она удивила всех и в сопровождении всего нескольких мужчин за несколько месяцев посетила не только ближайшие племена, но и более отдалённые. Везде она беседовала с вождями и договорилась, что товар для обмена в первую очередь будут предлагать ей, а она, в свою очередь, обещает платить щедрее остальных. Никто в Лисасе не знал, что сундуки, привезённые женщиной, были забиты клинками и другими орудиями труда, подаренными Евплом. Если кто в Антиохии думал, что решение перебраться на остров Аналаманжа Кирс приняла спонтанно, то они ошибались, – молодая женщина знала о жизни в далёком поселении больше, чем многие матросы, бывавшие там неоднократно.
Следующий год был занят не только карательными экспедициями против тех племён, которые так и не смогли успокоиться, но и укреплением связей с различными купцами, – фарсскими и хиндскими, – которые время от времени подплывали к Лисасу. Их языки были выучены женщиной заранее и теперь оставалось лишь улучшать свои лингвистические умения.
Если бы кто из прежних знакомых увидел Кирс, то был бы сильно удивлён, – из почти забитой жизненными невзгодами особы она переродилась в красивую и уверенную, знающую себе цену, женщину. Не только простые жители Лисаса, но и первые люди полиса, интересовались её мнением чуть ли не по любому вопросу. И она одаривала всех своим вниманием, делясь своим взглядом на почти любую возникшую проблему…