Семейная Хроника. Сокровенные истории дома Романовых
Шрифт:
Кузнец начал расспрашивать старика, где купил он такую лошадь, откуда едет, но старик отвечал неохотно и неопределенно, и кузнец задержал его и отвел в Красноуфимск, в полицию. Старик при этом ни малейшего сопротивления не оказал.
На допросе назвался он крестьянином Федором Кузьмичом и объявил, что он — бродяга, не помнящий родства.
Его посадили в тюрьму, затем высекли плетьми и сослали в Сибирь.
Двадцать шестого марта 1837 года Федор Кузьмич был доставлен с 643-й партией каторжан в село Зерцалы и определен в работу
Здесь отличался он от всех прочих незлобивостью, смирением, хорошей грамотностью и слыл за человека праведной жизни и великого ума.
В 1842 году казак соседней Белоярской станицы С. Н. Сидоров уговорил старца переселиться к нему во двор и для того построил Федору Кузьмичу избушку-келью.
Старец согласился и некоторое время спокойно жил в Белоярской.
Здесь случилось так, что в гостях у Сидорова оказался казак Березин, долго служивший в Петербурге, и он опознал в Федоре Кузьмиче императора Александра I. Вслед за тем опознал его и отец Иоанн Александровский, служивший ранее в Петербурге полковым священником. Он сказал, что много раз видел императора Александра и ошибиться не мог.
После этих встреч старец ушел в Зерцалы, а оттуда в енисейскую тайгу на золотые прииски и проработал там простым рабочим несколько лет.
Потом — с 1849 года — жил старец у богатого и набожного краснореченского крестьянина И. Г. Латышева, который построил для Федора Кузьмича возле своей пасеки маленькую избушку. В ней был топчан с деревянным брусом вместо подушки, маленький столик и три скамейки.
В переднем углу висели иконы Христа, Богородицы и маленький образок Александра Невского.
Уместно будет заметить и еще одну любопытную подробность: особенно торжественным для себя днем Федор Кузьмич почитал день святого Александра Невского и отмечал его так, как если бы это был день его именин.
В одной с ним каторжной партии пришли две крепостные крестьянки — Мария и Марфа. Они жили раньше около Печорского монастыря в Псковской губернии и за какие-то провинности были сосланы их помещиком в Сибирь.
Федор Кузьмич подружился с ними и в большие праздники приходил после обедни к ним в избушку. В день Александра Невского Мария и Марфа пекли для него пироги и угощали другими яствами.
Старец в этот день бывал весел, ел то, от чего обычно воздерживался, и часто вспоминал, как раньше проходил праздник Александра Невского в Петербурге. Он рассказывал, как из Казанского собора в Александро-Невскую лавру шел крестный ход, как палили пушки, как весь вечер до полуночи была иллюминация, на балконах вывешивали ковры, а во дворцах и гвардейских полках гудели празднества.
Федора Кузьмича в Краснореченске однажды посетил Иркутский епископ Афанасий и, к удивлению многих, долго говорил с ним по-французски, когда же уходил, то выразил Федору Кузьмичу знаки особого уважения.
Вспоминают и такое. Какой-то дворцовый петербургский истопник был сослан в одну из соседних
Десятки людей потянулись за исцелением к Федору Кузьмичу со всех сторон. И он снова ушел на другое место, поселившись возле деревни Коробейниково.
Но и здесь его не оставляли в покое. Многие простые люди, приходившие к нему за советом и исцелением, не раз замечали возле избушки старца знатных господ, дам и офицеров.
Однажды приехал к нему томский золотопромышленник С. Ф. Хромов с дочерью и, пока ждал у избы, увидел, как вышли оттуда гусарский офицер и дама — оба молодые и красивые, а с ними и старец. Когда Федор Кузьмич прощался с ними, офицер наклонился и поцеловал ему руку, чего старец не позволял никому.
Вернувшись к избе, старец с сияющими глазами сказал:
— Деды-то меня каким знали! Отцы-то меня каким знали! Дети каким знали! А внуки и правнуки вот каким видят!
Он прожил возле деревни Коробейниково с 1851 по 1854 год и опять переехал в Краснореченское. Теперь Латышев построил ему еще одну избушку, в стороне от дороги, на самой горе, у обрыва.
В это время познакомился он с бедной крестьянской девушкой из Краснореченска — Александрой. Когда ей сравнялось двадцать лет, она захотела пойти на богомолье, и Федор Кузьмич, отправляя ее в путь, составил подробный план путешествия, ибо знал все монастыри и святыни России.
Конечной целью паломничества была Почаевская лавра, где в это время находилась графиня Остен-Сакен. Оказавшись в Почаеве, крестьянка и графиня познакомились, и Остен-Сакен пригласила девушку в недалекий от лавры Кременчуг, где она жила с мужем Д. Е. Остен-Сакеном.
В это время в Кременчуг приехал император Николай I и остановился в доме Остен-Сакена. Царь с интересом расспрашивал смышленую, бывалую сибирячку о делах у нее на родине, спрашивал и сколько поп за свадьбу берет, и как себя девушки ведут, и что люди едят, и о многом прочем.
Сашенька так понравилась Николаю, что он даже оставил ей записку, сказав, что если она окажется в Петербурге, то пусть приходит к нему в гости.
Когда она возвратилась к себе в Краснореченское, то обо всем с ней случившемся рассказала Федору Кузьмичу.
Между прочим она сказала, что в доме Остен-Сакена видела портрет императора Александра I и удивилась их сходству, заметив, что на портрете Александр так же держал руку за поясом, как и Федор Кузьмич.
При этих словах старец изменился в лице и вышел во вторую комнатку, повернувшись к девушке спиной, но она все равно заметила, что он беззвучно заплакал и рукавом рубахи стал вытирать слезы.