Семейное проклятие

Литвиновы Анна и Сергей

…Интересно, а полицейские Але поверили?

Кто знает.

Но что же все-таки случилось в доме Бородулиной?

Кирилл попытался поговорить с Настей. Та изложила собственную версию:

– Я стояла на стреме. Крутилась в коридоре, ждала маму. Должна была ее тихонько в квартиру пропустить. А у тети Веры в это время деловая встреча проходила! С кем – не знаю. Они в кабинете заперлись и долго там сидели, где-то час. А потом я услышала – дверь в кабинете хлопнула. Сразу спряталась в своей комнате – чтоб с тетей Верой не столкнуться. Кто от нее выходил, не видела. А где-то через минуту лифт приехал.

С мамой.

– Через минуту?

– Да, не больше.

– А горничная, кто-то еще из прислуги Вериной посетителя видел? – попытался добиться у Аллы Сергеевны Кирилл.

– Нет.

– А охрана?

– Я не знаю, – всхлипывает Аля. – Мне ничего не рассказали.

И продолжает плакать:

– Кирюша, что мне делать, ну что?! Я так хочу домой… К вам! А с меня подписку о невыезде взяли. На целый месяц! А еще сказали, что завтра опека придет. Выяснять, в каких условиях живет Зоинька. Ты же сам знаешь, какие там условия – чужая квартира. Вдруг у меня Зоиньку отберут?!

Кирилл старался проявить себя сильным мужчиной. Бормотал слова утешения – хотя у самого голова шла кругом. Он в Калядине, на руках больная старуха. Аля, несчастная, под подозрением в убийстве, в Москве. Там же – его сын. Сын его – и Веры. Теперь мальчик остался без матери. А через три дня турнир в Дубае, и дядя Митя уже поставил ему ультиматум: или он немедленно (самое позднее завтра) вылетает в Арабские Эмираты, чтобы успеть акклиматизироваться и привыкнуть к покрытию, или может искать себе другого агента.

И явно не просто грозит. Конкуренция в профессиональном теннисе высочайшая. Тех, кто отсутствует больше трех дней в году по семейным обстоятельствам, – просто скидывают с дистанции.

А что будет, если вдруг Аля из подозреваемой превратится в обвиняемую в убийстве?!

Он, конечно, надеялся, что любимая учительница не способна кого-то лишить жизни. Но все-таки не зря же говорят: «В тихом омуте черти водятся».

* * *

«Договориться окончательно».

Просто музыка, а не слова! Леся мчалась к Вере Бородулиной, будто на крыльях. Неужели конец ее ежемесячному оброку? Конец всем неприятностям и страхам?! И давняя – еще детская! – мечта стать богатой, наконец, сбудется?

…Вчера Леся встречалась с юристом умершего мужа, и тот назвал такую цифру – аж дух захватило. Состояние Игоря Бородулина составляет двадцать восемь миллионов долларов! Вообще нереально! И все эти деньги теперь принадлежат ей! («Вам и сыну Игоря Леонтьевича», – уточнил адвокат.)

Ничего. Сыночка она не обидит. Хотя, конечно, до того, как парню стукнет восемнадцать, постарается максимально насладиться огромными деньжищами. Сполна испить из золотой чаши. Нагуляться, наиграться, промотать! И обязательно осуществить в реале кадр из известного фильма, где у пары секс на россыпях долларов. Кольке тоже, наверно, эта идея понравится. А если вдруг скажет не дурить – и пошел он! Теперь, когда она богатейшая наследница, можно себе любого мужика выбирать. Тем более троюродный братец ей уже изрядно поднадоел своими запоями и вечно одинаковыми шуточками.

Придется, правда, от зеленых лимонов изрядный кусочек отщипнуть… Вера Бородулина иначе не

отвяжется, но тут что уж поделаешь. Неизбежное зло. Сама виновата, что на провокацию поддалась.

Стоило Лесе вспомнить те страшные дни – семь лет назад – и солнечное настроение сразу померкло. Смерть Игоря всегда пребудет с ней.

Причем само убийство, и как она помогала Кольке волочь труп на первый этаж, не вызывало у нее такого страха, как то, что последовало дальше.

Потому что на следующий день после смерти и тайных похорон мужа в их дом явилась Вера Бородулина.

…Леся до того видела ее всего пару раз, и то мельком. Однако взгляд, каким наградила ее тогда брошенная жена – исполненный просто вселенской ярости! – сомнений не оставлял: тихо страдать и просить гадалок, чтоб наслала на разлучницу тяжелую болезнь, эта женщина не будет.

Однако Леся и представить не могла, насколько изощренной окажется Верина месть.

…Никогда в жизни она не забудет приветливую (и даже сочувствующую) Верину улыбку. Ее обеспокоенный вопрос:

– Что, деточка? Тяжело тебе было беременной тело по ступенькам волочь?

Леся машинально схватилась за живот. Закусила губу. Ахнула:

– Что?

А Вера терпеливо разъяснила:

– Игоря вы убили в спальне, на втором этаже. А потом ты замыла кровь и помогла своему любовнику отнести труп к машине.

Леся отчаянно оглянулась. Ох, если бы Колька был здесь! Но тот после того, как вчера нагрузился от стресса коньяком, отсыпается. Даже, наверно, не слышал, что она кого-то в дом впустила. А сама Леся никак не могла сообразить, что отвечать. Только и получилось, что пробормотать:

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– То есть вы, – усмехнулась Вера, – еще даже заявление о пропаже Игоря не подавали?

Лесю заколотила дрожь. Ребенок заворочался в животе. Они с Николаем действительно решили, что заявят в полицию сегодня. Муж, мол, должен был явиться из командировки накануне. Она ждала, волновалась. Но подумала: вдруг загулял? А уж сегодня растревожилась окончательно.

– Девочка, да ты сядь, – сочувственно посоветовала Вера, – а то в обморок еще грохнешься. Или недоношенного родишь прямо здесь. Сядь и подумай спокойно, что отпираться тебе – все равно бесполезно. Игорь ведь должен был приехать только послезавтра, верно? Но – без предупреждения – оказался дома вчера. Как ты думаешь, почему?

Леся молчала. Но Бородулина и не ждала ее ответа. С удовольствием продолжила:

– Да потому он приехал, что анонимное письмо получил. По электронной почте. – Подмигнула: – И ты, конечно, понимаешь, кто его автор! Я. Не могла же я допустить, чтоб мой бывший муженек тешил себя иллюзиями. Что ты, такая молодая-красивая, ему верна. Ну а дальше, – продолжала повествовать Вера, – я захотела своими глазами увидеть представление. Всегда ведь интересно посмотреть на скандал. Мордобитие любовника, изгнание блудной жены! Я выяснила, каким рейсом Игорь прилетает из Германии, приехала в ваш поселок и заблаговременно заняла место в партере. Все, как в хорошем театре – даже бинокль прихватила. Только кто ж знал, что вы мне куда более интересное зрелище приготовите! Скандал – ерунда, мелочь. А вы меня решили убийством развлечь!