Семейные ценности темных
Шрифт:
Как только дверь за спиной моего «равного» закрылась, подруга повернулась ко мне и, хмыкнула:
— А вот теперь мы поговорим на тему того бреда, что я только что видела.
Я вздохнула. Из всех моих знакомых именно Далиана больше всего взяла на себя обязанности по моему просвещению и опеки. В те редкие моменты встреч за одним столом, что у нас были, девушка без особого стеснения раскладывала мою жизнь по полочкам.
— Милая, надеюсь ты не хочешь мне сейчас спеть песню о том, что этот сомнительный юноша — твоя любовь до гроба. Не надо. Во-первых, поешь ты плохо, во-вторых, мне станет очень грустно, ибо
— Ты преувеличиваешь, — я поморщилась и, дотянувшись до бутылки, подлила себе крепкого напитка, — все не так плохо. Да, возможно в чем-то Дэш не идеален, да и бывают у нас моменты, когда я себя чувствую соблазнительницей детей, но в общем и целом — он хороший. Просто жил, такое ощущение, в теплице.
— С такими ребятами главная проблема — высокая смертность, — Далиана откинулась назад, скрестив пальцы, — тепличные плохо приспособлены к реальной жизни и тем более, к жизни с ведьмой. Однако я не про то хотела с тобой поговорить. Более чем уверена, мальчик только прикидывается белой овечкой, играя на том, что ты не чувствуешь от него угрозы, однако на деле… Скажи мне, милая, ты веришь в то, что это не очередной манипулятор, для которого в первую очередь важна цель? А средства дело десятое?
— Да, — я кивнула, — не просто же так говорю о том, что наши судьбы переплетены и он мой «равный».
— Равный? — Далиана перебила меня, высоко подняв брови, — приводи его лет через десять дрессировки и мы поговорим на эту тему. Только вот сдается мне к этому моменту ты либо разочаруешься в нем, либо устанешь. Вообще — это твое дело. Хочешь — верь в свою сказку, хочешь — не верь. Но один совет все же запомни: не иди слепо туда, куда он тебя позовет. Откинь чувства, как ты умеешь делать, и посмотри на ситуацию со стороны.
Я промолчала, напряженно сжимая бокал…
Домой я вернулась уже за полночь. Не ожидала, что так засижусь с Далианой — девушка никогда не была любительницей поболтать, да и я тоже. Но что самое плохое — сказанное ею заставило моих тараканов начать хмуро обсуждать все не состыковки последних дней.
Итак, чисты ли помыслы гевейца? Я остановилась напротив постоялого двора, смотря на едва светящееся окно третьего этажа. То, где мы остановились с Дэшем. Было неприятно думать о том, что мужчина со мной вовсе не потому, что так проплели духи-покровители, а по вполне материальным причинам. Неприятно, но не на столько, чтобы вломиться в комнату и поставить всех на уши. В конечном счете, важны не изначальные планы, а конечные решения. Однако, я не знала ни истории Дэша, ни того, какой именно долг висел на нем перед братом. Иными словами — как крепко держали мужчину ниточки обязанностей и клятв. Нужно было очистить голову и попытаться посмотреть в будущее, что я редко делала для себя самой. Глупо будет попасть в ловушку, слепо веря кому-то. Даже якобы равному (хотя, если честно — лично для меня это был отдельный объект для спора). Мне моя свобода дороже какой-то мнимого родства душ.
Еще немного постояв рядом с домом, я все-таки решилась зайти. Дэшар, как я и думала, ждал меня, и спать не ложился, не смотря на позднее время.
— Привет, — я улыбнулась, с нежностью смотря на такое родное и одновременно чужое для меня лицо.
— Привет, — гевеец, который сидел на стуле перед окном, держа в руках бокал, встал
Закрыв дверь, я с наслаждением прижалась к широкой мужской груди, прикрыв глаза и едва не замурлыкав от удовольствия, когда руки Дэша скользнули по моей спине.
На кровати сонно завозился пьерки, храп сменился хрюканьем.
— Ну что, когда вы там отправляетесь на ваше супер-секретное задание? — мужчина улыбнулся, чуть отстранив меня, чтобы иметь возможность нормально смотреть в глаза.
— Завтра к вечеру садимся на корабль и отплываем. Надеюсь, справимся дня за два-три. Все-таки Далиана уже знает место, где держат оборотня и даже продумала полностью план. Однако сам понимаешь — может случиться что угодно, так что не волнуйся, если я не появлюсь через неделю.
— Радует, что ты в принципе собираешься объявиться, — хмыкнул мужчина, — от меня совсем никакой помощи не нужно?
— Совсем, — я кивнула, — разве что…
Я скользнула пальчиками по пуговицам на рубашке.
— Иногда мне кажется, мужчин ты воспринимаешь только как способ покушать и набраться сил. И я не исключение.
— Если бы мне было нужно лишь это, я бы не связывала свою жизнь ни с кем. Найти мужчину на ночь, достаточно просто для той, что рождена с кровью мальров.
— Что ж, приятно слышать, что я не только десерт на обеденном столе твоей жизни.
Дэшар резко поднял меня на руки и понес к кровати. Я блаженно улыбнулась, скользя ногтями по груди гевейца. И какая разница, что случится завтра, ведьмы всегда умели ценить миг. Тот миг, когда все хорошо.
Дэш опустил меня на светло-голубую простынь и замер, смотря в глаза. Медленно, словно боясь, что я убегу, он наклонился к моему лицу и поцеловал. Я мысленно хмыкнула и, подняв руки, обняла и резко прижала к себе мужчину. Это пусть он с кем-то другим играет в соблазнение невинности, мне больше нравятся другие игры, требующие более активных действий…
Резко оттолкнув мужчину, я перевернула его и села сверху. Взгляд плавно скользнул по великолепному телу, замерев на ярко-синих, заметно потемневших глазах.
— Мне нужно много, очень много сил для грядущего дела.
Гевеец хмыкнул и устроился по удобнее, заложив руки за голову.
— Ничего не имею против…
Медленно, до последнего смотря в его глаза, я склонилась над телом и начала целовать, скользя губами и кончиком языка по горячей коже. Эта игра никогда не могла надоесть — смотреть, как расширяются зрачки, чувствовать, как ускоряется пульс.
Я, смакуя, скользнула языком от его груди до низа живота, остановившись на секунду, чтобы разобраться с последними остатками одежды. Дэшар все так же старался изображать полную отстраненность, хотя то, как вздрагивал он, когда я задевала самые чувствительные места, выдавало все. Сжав пальцами отвердевшую плоть, я коснулась ее губами и языком, играя и доводя Дэшара почти до крайней точки, но каждый раз отступала, давая ему немного времени, чтобы успокоиться, и игра начиналась снова. Наша энергия, танцуя, сплеталась и распадалась, наполнив резерв, но это не было важно. Мне хотелось дарить любимому наслаждение, но это не было односторонне, ведь моя эмпатия давала полное чувство того, что мы — едины. И где заканчивалось его удовольствие и начинается мое — я не знала. Весь мир исчез для нас двоих, осталось лишь одно — наши ощущения.