Семейные хроники Лесного царя. Том 2
Шрифт:
Не дождавшись ни слова в ответ, гоблины понятливо задерживаться под башней не стали:
— Это… Ты, как всегда, наше рыжее не видал, да? — привычно кивнул старший Светозару. — Ну, чо ж. Мы тогда дальше пошли. А у вас тут было круто! Здорово. Ну, прощайте!
И зеленолицый отряд, довольный подсмотренным представлением, по своему обыкновению скрылся в кустах.
— Что всё это значит?! — первой опомнилась принцесса. — Эжен, что ты устроил?! Я никогда тебя не прощу!!!
Она хотела наорать на рыцаря, но Эжен валялся в обмороке, да и к прикрывшему его Полкану девушка остереглась подходить близко. Тогда
— То были конвульсии, милая моя Клер! Это значит, что копье противника поразило меня в самое сердце, и кончина моя близка. Я ухожу в свое логово, где прошу меня не беспокоить. Я собираюсь умереть в гордом одиночестве на закате солнца, как полагается драконам, честно исполнившим свой долг.
Закончив проникновенную речь, Руун Марр отлип от Светозара и действительно похромал в сторону своей норы, припадая на все четыре лапы и горестно волоча крылья по траве.
— Что?.. Зачем?.. Как?! — задыхалась от возмущения Клер-Элиан. Ее уютный мирок рухнул в одночасье с трагическим поражением стража.
Однако негодование принцессы угасло еще внезапнее, чем разгорелось. Ее взгляд наткнулся на застывшего столбом полуэльфа. Принцесса недоуменно похлопала ресницами, обвела придирчивым взором статную фигуру блондина с головы до пят, словно портной, собиравшийся снять мерки. В ее кудрявой головке сложилось уравнение, при котором потеря дракона перестала что-либо значить. На пухлых губах принцессы расцвела торжествующая улыбка:
— Я согласна быть вашей женой, о доблестный победитель дракона! — объявила Клер-Элиан. И скорей ухватила нового жениха за локоть, потащила ко входу в башню.
— Это не я победил, это Эжен! — запротестовал тот.
— Нет-нет, не нужно ложной скромности! Я всё видела своими глазами — чудовище победили лично вы!
— Но я вам ничего не предлагаю, мадам! — слабо возразил Светозар.
— Ах, да бросьте отговорки, вам не к лицу. Своим присутствием здесь вы уже подтверждаете, что преследуете одну-единственную цель — сразить дракона, дабы предложить мне руку и сердце, — уверенно сказала принцесса, решительно заталкивая жениха в двери. — Дракона вы победили, он валялся у вас в ногах, осталась вторая половина миссии — я! А предложение — это пустые слова. Знаете, сколько я этой риторики уже наслушалась? Избавьте мои ушки от лишнего шума, просто помолчите. Я знаю, что вы хотите сказать, я вам уже ответила согласием. Идемте же сразу в спальню!
— Постойте! Как можно так сразу?.. — Напор принцессы даже для опытного знатока женщин, каким был Евтихий, казался чересчур стремительным.
— Ох, верно! — спохватилась Клер-Элиан. Спросила строго: — Позвольте узнать, каков ваш титул? Ибо в будущем я не желаю носить титул ниже маркизы!
— Ц-царевич… — пролепетал Тишка. — То есть, мой отец — владыка северных лесов… Вы, кстати, на него удивительно похожи.
— То есть вы принц? — удовлетворенно кивнула принцесса. — Позвольте спросить, вы старший сын в семье или младший?
— Старший, — машинально подтвердил Тишка, тем самым подписав себе приговор.
Клер-Элиан разве только не взвизгнула от радости. Она стремительно протащила вяло сопротивлявшегося жениха вверх по лестнице, при этом даже нисколько
Красавица втолкнула избранника в скромную девичью спальню и с грохотом заперла за собою дверь, отрезав пути к отступлению. Очень кстати, что в покоях кроме них двоих больше никого не было — обе служанки выбежали во двор: молоденькая горничная успокаивала разволновавшегося оруженосца, старая нянька пыталась привести в чувства Эжена.
…Помятая и сердитая Грюнфрид смерила колючим взглядом башню, где скрылся Светозар. Пусть гоблинка с трудом выбралась из-под поверженного рыцаря, но она была не настолько оглушена, чтобы не услышать, как напористо вела себя принцесса и как неуверенно мямлил в ответ Тишка. У Грюнфрид не возникло сомнений: под таким натиском царевич падет и против воли нарушит обет целомудрия. Ведь красавица слишком соблазнительна в своем легком пеньюаре. Слишком она опытна в обхождении со странствующими героями! Куда до нее маленькой зеленой гоблинке, не стоит и тягаться.
Шмыгнув посиреневевшим носом, Грюн решительно направилась прочь от башни. Само собой, ноги понесли ее к логову дракона.
Глава 8. Драгомир
Лукерье Власьевне понравилось жить в городе. Не сразу, но понравилось. Одно только поначалу раздражало — очень уж много людей вокруг! Но она привыкла. Не сразу, но привыкла.
Зажила лесная ведьма, бывшая царица, теперь травницей — при аптекарской лавочке, лучшей в городе, потому что единственной. Сюда даже высокомерные барыни из свиты княгини захаживали. Потому что больше некуда — один лекарь на весь город, не считая двух бабок-повитух.
Раньше без помощницы Красимиру впору было разорваться: и за лавочкой присмотр нужен, мало ли кто и в какое время наведается, мало ли какая хвороба нагрянет. Горожане повыше сословием то и дело домой приглашают, детишек или барынь занедуживших посмотреть. Да зелья варить тоже надо. За травами-корешками в лес регулярно выбираться — немало времени требуется. Потому не мог нарадоваться на толковую травницу лекарь. А еще романтически о Лукерье вздыхал, любовался ею украдкой, однако не приставал и речей о любви не заводил, за что она ему была весьма благодарна.
Люди к молчаливой знахарке вскоре привыкли. Старушки постарше в ней признали ведьму, но шепотки и слухи только прибавили к ней уважения. Вскоре лекарь смог без опасений оставить лавочку и аптекарскую кухню на помощницу, а сам отправился в земли язычников, там сам Щур по болотам всегда самые лучшие целебные корешки собирал.
И получилось так, что именно в его отсутствии прислали в аптеку требование немедленно явиться в княжеские хоромы: княжич занедужил. Лукерья хмыкнула — видала она вчера, как сынок Рогволода, его наследник и прямое продолжение, вместе со своей неукротимой ватагой из барычей и дружинных отроков, напал на сад при женском монастыре. Решили они полакомиться сливами, не обращая внимания на слезные мольбы старушек и монашек, на предупреждение сторожа, что сливы зеленые есть не полезно. Княжич рассудил своим незрелым разумом, что всё полезно, раз в рот полезло. Ну, а теперь пускай вот мучается животом, авось впредь умнее будет.