Семейные узы

Куик Дж. Л.

— Ты можешь принять больше. — Я погружаюсь в неё. — Ты будешь выглядеть просто охренительно, когда обе твои дырочки будут заполнены членами.

Её глаза расширяются от моих слов, но быстрые толчки моего члена лишают её дара речи. Повторяющиеся стоны и крики, когда она кончает на меня, это всё, что слетает с её губ.

Крики удовольствия и её попка, сжимающаяся вокруг моего члена, заводят меня. Толкаясь в последний раз, я с рёвом вгоняюсь до самого основания, изливая свою сперму глубоко в её задницу.

— Ты моя, котёнок. — Мои слова

заглушаются тяжёлым дыханием, когда я буквально падаю на неё сверху. Обхватив ладонями её лицо, я обвожу языком её нижнюю губу, а затем верхнюю, после чего полностью захватываю её губы в поцелуе. Она охотно раскрывает их для меня, позволяя нашим языкам переплетаться. Зажав её губу между зубами, я слегка покусываю её, прежде чем отпустить.

— Твоя… — Стонет она, когда я вытаскиваю свой член из её задницы.

Оставляя её на кровати, я удаляюсь в смежную ванную, чтобы взять влажное полотенце и вытереть её.

— Сэр? — Спрашивает она, пока я нежно вытираю её.

— Да, котёнок? — Я вытираюсь сам и бросаю полотенце на пол, после чего снова забираюсь к ней в постель.

— Ты это серьёзно?

— Что ты имеешь в виду?

— Про те слова, что я могу принять двух мужчин сразу. — Её тон мягкий и нерешительный.

— Да, — отвечаю я, убирая волосы с её лица. Она не отвечает, но я вижу нервный блеск в её глазах.

— Тебе понравится ощущение двух пар рук и губ на твоём идеальном теле. Мы начнём постепенно, завтра вечером, — я притягиваю её к себе и целую в лоб.

— Завтра, сэр? — Я слышу трепет в её голосе.

— Мне нравится позволять другим играть с моими питомцами. Я хочу поделиться тобой, и ты будешь жадно принимать их члены так же, как принимаешь мой. Ведь ты хороший маленький питомец.

Я прижимаюсь губами к её виску.

— Ты хочешь быть для меня хорошим маленьким питомцем, не так ли?

— Да, сэр. — Говорит она и нервно сглатывает.

— Даже когда я делю тебя с кем-то, ты принадлежишь мне. Ты всегда будешь принадлежать только мне. — Я поднимаюсь с кровати и подхожу к ящику. Открывая ящик, где лежат свечи и воск, я достаю зажигалку.

Щёлкнув зажигалкой, я подношу пламя к кольцу на пальце и возвращаюсь обратно к кровати. Кольцо начинает нагреваться, и я продолжаю держать пламя над витиеватой буквой «Г», выгравированной на лицевой стороне моего кольца.

— Ты всегда будешь только моей, котёнок. — Я дышу сквозь жар, обжигающий мой палец. — А теперь раздвинь для меня бёдра, чтобы все остальные тоже об этом знали.

Она громко сглатывает, выполняя мою команду. Всё ещё нагревая лицевую сторону кольца, я забираюсь между её бёдер. Бросив зажигалку, свободной рукой я с силой прижимаю её колено к кровати.

— Сделай глубокий вдох, сейчас будет больно. — Говорю я, опираясь предплечьем на её бедро.

Она задерживает дыхание, и в этот момент я вдавливаю кольцо в верхнюю часть её бедра рядом с её сладким влагалищем, обжигая её плоть. Тут же через её губы с шипением вырывается глубокий

болезненный вздох. Когда я отстраняюсь, на её плоти появляется ярко-красный квадрат с моими инициалами в центре.

— Моя, котёнок. — Я целую нежную кожу и ослабляю крепкую хватку на её ноге. — До конца твоей жизни.

ГЛАВА 20

ЭБИГЕЙЛ

Я стою перед зеркалом, завершая макияж и завивая волосы, именно так, как просил Гранд. Всё это время не перестаю думать о том, что с тех пор, как я здесь, это самый долгий период, когда он ко мне даже пальцем не прикасался.

И как мне это не нравится.

Выйдя из ванной в одном полотенце, я застаю Гранта полностью одетым в один из его многочисленных, идеально подогнанных по фигуре, костюмов. Руки скрещены, его глаза прикованы к зелёно-золотой картине, которую я подарила ему при знакомстве.

Он смотрит на картину почти так же, как и на меня.

Когда я пересекаю комнату, то обнаруживаю, что он разложил на кровати мой вечерний наряд — элегантное платье цвета морской волны, чулки телесного цвета и прозрачные чёрные стринги.

Гранд переключает своё внимание с картины на меня, как раз в тот момент, когда я поднимаю стринги с кровати. Он подходит ко мне почти вплотную.

— Позволь мне. — Говорит он.

Его пальцы стягивают полотенце, и оно падает у моих ног, а он забирает стринги из моей руки. Опустившись передо мной на колени, он держит трусики так, чтобы я могла их надеть. Он медленно поднимает их по моим лодыжкам, скользя пальцами вверх по моим ногам и бёдрам, а затем нежно целует всё ещё чувствительную кожу, в том месте, где он вчера меня заклеймил.

— Садись.

Он жестом указывает на кровать, а сам тем временем тянется к кровати и берёт один из капроновых чулок, всё ещё сидя передо мной на коленях. Загнув отверстие к кончику, он надел его на мои пальцы, а затем положил мою ногу себе на грудь. Скатывая чулок от кружевного основания до кончика, он надевает его на пальцы моих ног, а затем поднимает мою ногу и кладёт себе на грудь. Он смотрит мне в глаза, не прерывая зрительного контакта, а его пальцы медленно скользят по всей длине моих бёдер, пока не останавливаются у основания, чтобы закрепить кружевной верх чулка. Похоть в его глазах усиливается, и он повторяет процесс с другим чулком.

Как, чёрт возьми, одевание может быть сексуальнее, чем, когда с тебя срывают одежду?

Взяв платье с кровати, он скользит им по моим ногам, прежде чем помочь мне встать с кровати. Когда он поднимает его по моему телу, я просовываю руки в широкие рукава. Он расправляет его у меня на плечах и убирает волосы, чтобы завязать узел на шее. Его губы целуют местечко над узлом, и он проводит костяшками пальца вдоль моего позвоночника, осматривая мою открытую, благодаря большому вырезу, спину.