Семейный бизнес. От перемены мест...
Шрифт:
– - Здравствуйте, -- оглядела она нас, а так как выглядели мы прилично и на продавцов картошки или свидетелей Иеговых не походили, решила не захлопывать тот час же дверь, -- Вы к кому?
– - Добрый вечер. Нам бы с Виталием пообщаться, -- заговорил Леха, потому как имя Рындиного товарища мы с Егором услышали впервые.
– - Опять делов наворотил, -- сама себе покивала женщина. Наше подтверждение ей и не требовалось, -- Ох, горе-горюшко. Проходите, -- как-то обреченно пригласила она нас.
Мы вошли в тесный коридор, еле-еле разместившись вчетвером. Я, поскольку зашла последней, прикрыла
– - Так что, Виталий-то дома?
– - опять спросил Леха, после того, как мы какое-то время молча потоптались в коридоре.
– - Дак, нет его, -- вздохнула женщина, -- Уж полчаса как убежал куда-то. Схватил ключи и куртку и испарился. Сказал только "мать, когда вернусь, не знаю".
Я почесала затылок, хоть и пришлось для этого извернуться: зачем тогда в квартиру пустила, если этот Виталий свалил?
– - Может я могу чем помочь?
– - робко спросила она, -- Вы уж не серчайте, если натворил он чего. Давайте миром решим, деньги у нас есть, пусть и не абы какие. Я вот только вчера пенсию получила... Один он у меня остался, -- пояснила она напоследок и тяжело вздохнула.
– - Может быть вы знаете, где он вчера был во второй половине дня?
– - задал вопрос Петров.
– - Ох, ну что же мы у двери-то стоим, -- захлопотала женщина, видимо, поняв, что мы вот так сходу обвинять ее сына и требовать деньги не собираемся, -- Вы проходите на кухню-то. Может чаю?
– - Нет, спасибо, -- ответил за всех Егор.
Мы расположились в маленькой кухоньке, которая по тесноте могла поспорить с прихожей. Ну или с кладовкой. Про такие риэлторы в объявлениях пишут "уютная". Уж я-то знаю, о чем говорю: столько вариантов перелопатила, пока съемную квартиру искала. Тем не менее, в помещении площадью метров шести поместилось все, что необходимо: угловой гарнитур "под дерево", съевший львиную долю пространства, газовая плита, холодильник и стол с модным когда-то уголком вместо стульев. Даже маленький телевизор на стене висел.
Мы с Егором уселись на одной стороне уголка, хозяйка присела на другой, а Леха так и остался стоять, весьма невежливо опираясь задом на столешницу. Никакого понятия у мужиков нет! Видно же по квартире, что хозяйка -- женщина аккуратная: пусть ремонт здесь не делали уже давно, зато линолеум на полу без пятнышка, на кухонном столе со свежей клеенкой ни крошки, полотенца чистые висят, -- а тут он со своими грязными джинсами! Замечание, тем не менее, женщина делать не стала, хотя и внимание на невоспитанность обратила.
– - Нас интересует, знаете ли вы, где был Виталий вчера во второй половине дня?
– - повторил вопрос Петров.
– - Нет, молодые люди, к сожалению, ничем тут помочь не могу. Из дома он ушел часов в пять, а куда -- не сказал. Бросил "мать, я по делам", и до вечера не показывался. Зато домой вернулся довольный, даже денег на продукты дал, велел не экономить, -- во время разговора женщина теребила передник, -- Ох, послал же Бог сына. Да мне, кроме как саму себя, и винить-то некого. Я ж Витальку совсем одна воспитывала: родители рано ушли, а замуж я так и не вышла. Да и когда мне было: работала с утра до ночи, лишь бы сын ни в чем не нуждался. Его и так еще со школы дразнили все, кому не лень. Вечно драный со двора придет,
– - А в прошлый понедельник он что делал?
– - задал следующий вопрос Леха.
– - Это восьмого, что ли?
– - уточнила хозяйка, нахмурив лоб.
Мы дружно закивали, а женщина задумалась.
– - Так в огороде помогал, я его картошку копать отправила, да теплицы на зиму закрыть. Весь день его и не было, вернулся уставший, да спать лег.
Петров задал еще пару несущественных вопросов, поинтересовался, не приносил ли сын чего домой, но узнать что-либо значимое у женщины больше не удалось. Мы откланялись, как могли заверили беспокоящуюся мать в том, что сын ее пока ничего страшного не натворил, наотрез отказались от денег и покинули тесную квартирку.
Уже внизу Егор поинтересовался:
– - Леха, ты ж говорил, что "наружку" к этому Виталию приставил?
– - Ну да. Они его до дома довели, я мужиков и отпустил. Кто ж знал, что он сорвется в неизвестном направлении, пока мы едем.
– - Что теперь делать будем?
– - подала я голос. Пусть не думают, что я среди них статист какой-нибудь. Я, между прочим, тоже о деле думаю.
Не успели мужики ответить, как у Лехи зазвонил телефон.
– - Да. Хорошо. Скоро будем, -- с небольшими паузами отвечал мужчина, и, судя по сухому, деловому тону, говорил он вряд ли с супругой.
– - Нашелся наш субъект, -- повернулся к нам Леха с сосредоточенным видом, -- В этот самый момент он заседает с Рындой в кафе со славным названием "Магнолия". И что-то мне подсказывает, что заглянули они туда не для того, чтобы после работы под порцию шашлыка расслабиться.
– - Отдает награбленное, -- прокомментировала я и на манер чопорной бабульки поджала губы, для убедительности кивая головой.
– - Тогда поехали, глянем, чем эти двое занимаются?
– - скомандовал Соболев, -- Заодно и с одноклассничком потолкуем.
Мы разошлись по машинам: Соболев и я направились к "Мерседесу", а Петров -- в сторону дороги, где оставил, точнее бросил, собственный "Ленд Крузер". Но поймать подозреваемых "на горяченьком" нам не удалось. Не успела я подойти к машине и понять в чем дело, как жених мой разразился такой бранью, что складывалось впечатление, будто он родился и вырос в этом районе, причем воспитывался преимущественно улицей, вон за теми гаражами. Леха далеко отойти не успел, поэтому прекрасно слышал друга и поспешил назад, самолично выяснить, что же Соболева так разгневало. Я тоже в стороне не осталась и подошла к "Мерседесу" поближе. Оказалось, что, пока мы преспокойно беседовали с пенсионеркой на кухне, несчастный внедорожник подвергся атаке неизвестных вандалов, и теперь являл миру примерно десятисантиметровый порез прямо вдоль надписи: "Continental" на низкопрофильной резине.