Семейный план

Inka

– Только туда добираться почти сутки - на поезде ехать ночь, электрички пару раз в сутки и не до конца. Автобусов почти нет и тоже один-два в сутки, еще кукушкой можно, но там пешком идти. В общем, придется попутку ловить скорее всего.

– Где наша не пропадала? Поедем!

– Договорились. Когда к маме вещи повезешь? Может у меня несколько дней поживешь?

– Завтра. Что мне у тебя высиживать? Объявление о продаже гаража сегодня дам, завтра с мамой начнем квартиры выбирать.

– Что матери скажешь?
– Маша вытерла вымытые чашечки и джезву и аккуратно заворачивала их в старое кухонное полотенце.

– Придумаю что-нибудь, - она задумалась.
– Главное бодро говорить, чтобы она себе проблем на ровном

месте не придумала, а то потом не разгребу. У тебя принтер работает?

– Да, а что ты хочешь?

– Сейчас хотя бы десяток квартир найду, напечатаю ей объявления, пусть звонит и опрашивает. А то если ее не занять, она мне устроит депрессивную неделю, даже если я скажу, что мы на время расстались... типа Олег ремонт делает, а я квартирой пока займусь...

– Как ты ее строишь, однако. Сколько лет тебя знаю, никак привыкнуть не могу.

– Это у тебя родители деловые и собранные, а моя может неделю какой-то сентиментальный фильм вспоминать и ничего больше не делать. Только дай ей повод про свои эмоции и впечатления рассказать. А если уж у меня что случается - так это на месяц, не меньше. Я ей с десяти лет скармливаю "позитивно-отредактированную" версию своей жизни.

– Не только ей. По-моему, ты самой себе такую версию создаешь, а потом сама в нее веришь. Тебя в группе всегда считали неисправимой оптимисткой.

– А что в этом плохого? Я знаю, что если кто-то смог решить проблему, значит и я смогу. Но если проблема не решается, я бодаться не буду, просто обойду.

– Что-то я не припомню проблем, с которыми ты не стала бороться.

– Просто не хочешь подумать, - прищурилась Тата, - с Антоном я сразу рассталась, как только поняла, что мы по-разному видим наши отношения. Или вот, с Сергеем Павловичем не спорила, когда он сказал, что девочек у себя на практике видеть не хочет. А ты помнишь, как мне хотелось попасть в газпромовскую контору на практику?

– Ну да, с его голубизной спорить бесполезно.

– Вот и я о том же. Если я вижу, что дело безнадежно, то и браться за него не буду. Знаешь, я этому рано научилась, - вдруг тихо добавила она, уставившись в стакан с давно выпитым соком и крепко обняв его руками.
– Когда отец уходил, мне было девять. И я еще почти полгода пыталась поговорить с ним, просила вернуться. Но... казалось, он не видел ни маму, ни меня. Откупался деньгами, даже что-то в подарок ему было некогда купить. Вот. Тогда я и поняла, что такое "отрезано". Это не пришить, нельзя поймать и сделать своим. Не стоит за это бороться. Вот теперь я думаю так же про мужиков. Свои - дети. Мужики своими не бывают, чтобы они не говорили, я им не верю.

– Ты не веришь мужикам? Как это? Ты же дружишь с ребятами? А Антон и Олег?
– я не верю, что ты это всерьез...

– Всерьез, вполне. Я видела, что нужна и Антону и Олегу. Как только я поняла, что Антону я нужна не настолько, чтобы не то что жениться, а просто решиться на разговор с родителями - я ушла, - она грустно вздохнула и встала, передавая так и стоящей у раковины подруге свой грязный стакан и тарелку.
– Ну а Олег... ты сама видишь... я ему была нужна, вроде бы, но только пока я оставалась удобной. Как-то... я думала... что у него все серьезнее... Ошиблась. С кем не бывает.

– Ты так и не расскажешь мне, что произошло?
– аккуратно спросила Маша, искоса поглядывая на подругу.

– Прости, не сейчас. Для меня самой это настолько дико, что в голове до сих пор не укладывается, - она как-то беспомощно развела руками, - как-нибудь потом, ладно?

Глава 2

Настроения не было. Как бы Тата не хорохорилась перед подругой, мамой и знакомыми, как ни держала лицо, она не могла привыкнуть к предательству близкого человека. Иначе, чем предательство, она не могла это назвать. Пусть он не самый-самый-самый, пусть ей приходилось примиряться с его безалаберностью, порой доходящей до безответственности,

но она считала его близким человеком, которому прощала многое. Всерьез веря, что "стерпится-слюбится", она старалась закрывать глаза на "мелкие недостатки". Вообще, она искренне считала, что женщины взрослеют быстрее, и поэтому не удивлялась тому, что чувствует себя старше и ответственнее его. А оказалось... оказалось так больно услышать "не надо вешать на меня долги"... Долги... про ответственность за любимую женщину... за возможного общего ребенка...

Тата лениво кидала камушки в пресное море, радуясь, что отвязалась от подруги и ее родственников, забрав удочку и заявив, что хочет порыбачить в тишине. Давно позабытая удочка так и лежала на воткнутой в нескольких метрах от нее рогатинке, и она совсем не собиралась ее проверять, надеясь, что какая-нибудь умная рыбка давно пообедала насаженным червяком.

Ей необходимы были эти несколько дней тишины - просто чтобы все обдумать, успокоиться и разложить по полочкам. Такая уж она аккуратистка по жизни, и привычки менять не собиралась. По дому могли валяться носки или грязные чашки, но мысли и планы всегда должны были быть четкими и выстроенными по линеечке.

Одно было ясно совершенно четко. К Олегу она не вернется. Нет, такого она прощать была не намерена. Может, это опять поднял голову ее юношеский максимализм. Может, это ее привычка решать все самой и отвечать за свои поступки. А может - уверенность в том, что родные люди не могут от тебя отказаться. А раз отказываются, то какие же они родные? И что это за любовь? Но как же больно... Второй раз мужчина, которого она любила, отказывается от нее. Что она делала не так? Она не понимала. Она достала из кармана огрызок "химического" карандаша, ровесника ее родителей, - единственный пишущий инструмент, найденный у дедушки ее подруги, и стала писать на полях какой-то серой рекламной газетенки давно определенные для себя пункты поведения с мужчинами.

Первое. Мужчины любят поесть. Если собираешься с ними жить - надо уметь готовить. Это она умела и даже любила. Второе. Мужчинам нужен разнообразный секс - если хочешь, чтобы он не "смотрел на сторону". Она научилась и тому, что ей не особенно нравилось. Третье. У мужчин свои развлечения, в которых постоянные подруги должны хоть иногда их сопровождать. Она тоже с удовольствием ездила на рыбалку или на шашлыки, смотрела бокс и ужастики. Более того, рыбалка ей искренне нравилась возможностью посидеть в тишине и подумать о своем. Как будто специально в этот момент дернулся поплавок. Не задумываясь, она подхватилась с места и аккуратно подсекла рыбешку. "Мелочь" - критически осмотрела она улов, - для ухи сойдет, и опустила рыбку в ведро с водой. Насадив свеженького червячка, она спокойным движением забросила удочку, не задев торчащие коряги, и устроила черенок простенького удилища в той же рогатке.

– Что еще?
– задумалась она. Пожалуй, характер. Мужчины не любят плаксивых женщин и тех, кто пытается жить за их счет, сев им на шею. Она почти никогда не плакала и всегда зарабатывала сама. После своего первого неудачного романа, разбившегося о ее вопрос про штамп в паспорте, она никогда не заговаривала с Олегом о ЗАГСЕ. Теперь, после разрыва с ним, она постарается никогда не заговаривать с мужчинами и о детях.

До мозга костей самостоятельная, Тата с ужасом представляла, что должны терпеть домохозяйки, - ведь муж легко может попрекнуть их куском хлеба! И ведь без него им буквально будет не на что жить! Она искренне не понимала, как вообще можно быть настолько беспечными. Или глупыми? Полагаться на мужчину? Смешно! Да на них даже в малом-то боишься опереться! Какое счастье все-таки эмансипация! Как женщины раньше жили? Нет мужика - так хоть с обрыва, хоть в петлю... или в монастырь... а с мужиком - может быть и похуже иного монастыря... рабская доля...
– девушка передернулась как от холода только от одного представления о таком существовании.