Семейный стриптиз

Голдсмит Оливия

– Я не знаю всех законов, мамочка, но я точно знаю, что моя родина – Америка и на Барбадосе я чужая. А дети? Когда они еще освоятся! Там даже школы совсем другие.

– Мигом освоитесь, – перебила ее мама. – Это ведь Барбадос!

Вечное лето, маленькое уютное бунгало, папа с мамой всегда рядом… Соблазн был велик, но Джада поддалась ему лишь на мгновение. Ее дети, рожденные в Америке, могут и вовсе не привыкнуть к жизни островитян, а для нее самой на Барбадосе не найдется работы. Нет, родитель­ский план никуда не годится. Они, конечно, хотят ей добра, но

не представляют всех сложностей подобного ре­шения.

– Нет, мамочка, это не лучший вариант, – твердо ска­зала Джада. – Я уже не смогу сюда вернуться и, если детей снова заберут, не смогу даже видеться с ними.

– В таком случае, – после долгого молчания сказала мама, – мы просим тебя хотя бы поговорить с Сэмюэлем.

Отец кивнул:

– Да. С Сэмюэлем.

– С каким еще Сэмюэлем? – пряча усмешку, спроси­ла Джада – судя по благоговейному тону обоих родителей, неизвестный Сэмюэль должен был быть как минимум ар­хангелом.

– С Сэмюэлем Дамфрисом. Он адвокат, большой че­ловек в Бриджтауне. Сэмюэль – сын мужа моей кузины Арлетт. Ты ведь помнишь Арлетт?

Джада молча кивнула. Не помнила она никакой Ар­летт, которая запросто могла оказаться и троюродной се­строй, и пятиюроднои, а то и вовсе десятой водой на кисе­ле – «кузина» в понятии островитян означало все, что угодно. Но сейчас Джада не выдержала бы получасовой лекции на тему близкой и дальней родни.

– Ты забыла, что я делю квартиру с адвокатом, мамочка? Если бы существовали законные пути, Энджи бы не­пременно…

– Сэмюэль – не простой адвокат! У него повсюду кли­енты – и на островах, и здесь. У него даже в Нью-Йорке есть офис. Ты должна с ним поговорить, дочка.

– Ладно, мамочка, – устало согласилась Джада, чтобы не продолжать спор. – Поговорю, раз вы с папой считаете нужным.

На обратном пути ей стало совсем тошно. Сэмюэль Дамфрис, будь он и впрямь архангелом, все равно не в силах изменить американские законы. Джада вздохнула. Ничего-то приезд родителей не изменил, глупо было и на­деяться. Не осознать им всей глубины затягивающей ее трясины. Через пару дней они улетят обратно, а ее одино­чество станет и вовсе невыносимым.

ГЛАВА 47

– Кто хочет фаршированных улиток? – Энджи вихрем влетела на кухню и принялась выгружать пакеты. – Кто хочет «Пармезану»? Кто хочет диетического хлеба?

Квартира сияла чистотой; Золушка, должно быть, целый день трудилась не покладая рук.

– Привет! – первой отозвалась Мишель. – А я как раз собралась заняться ужином.

– Отдохни. Служба доставки ужинов на дом в дейст­вии! – Энджи с улыбкой оглянулась на Фрэнки и Дженну, которые не проявили энтузиазма при виде деликатесов. – Э-эй! Значит, никто не хочет спагетти с тефтелями? – Она надула губы, сделав вид, что обиделась.

– Хоти-им! Мы хотим! – хором завопили брат с се­строй.

Энджи победоносно потрясла пакетом.

– Вот и прекрасно!

Энджи достала из пакета две бутылки красного вина и еще одну – с напитком бледно-розового цвета.

– Еврейский сок для вашей покорной

слуги! – объ­явила она. – Не волнуйтесь, это безалкогольное.

За кухонный столик, где места хватало только на двоих, усадили ребят со спагетти и тефтелями, а три подруги уст­роились на кушетке, расставив лакомства на журнальном столике. Мишель морщилась от боли в разбитой челюсти, но несколько устриц проглотить все же смогла. Пока Дженна и Фрэнки смотрели «Сабрину – маленькую ведь­му», Энджи предложила уложить ребят в спальне Джады.

– А мы устроим военный совет! – добавила она. – Вчера мне приснился Рэйд. Он что-то говорил – не помню что – и выглядел просто потрясающе… – Энджи потрепала Поуки по спине. – Знаете, почему еще собаки лучше мужчин? – Наклонившись, она чмокнула кокера в макушку. – В отличие от мужчин потрясающие псы поня­тия не имеют о том, что они потрясающие.

Уложив детей, верная себе Мишель убрала со стола, выбросила остатки пиршества, и все трое с бокалами в руках снова уселись на кушетку.

– Итак, девочки, – начала Энджи, – я тут на досуге думала и кое до чего додумалась. Каждый день в Центр об­ращаются женщины, пострадавшие от мужчин и от судеб­ной системы в целом. Конечно, мы помогаем им чем можем, но поглядите, что произошло с нами!

– Считай, в авиакатастрофу попали, – отозвалась Джада.

– Речь вот о чем: если на работе мы вынуждены подчи­няться системе, то в личной жизни вовсе не обязаны, верно?

– Аминь! – Джада с такой силой опустила свой бокал, что чуть не расплескалось вино. – День-деньской я торчу за кассой, представляя, что сотворила бы с Клинтоном, попадись он мне в руки. Как вы понимаете, девочки, ни законные, ни более-менее гуманные поступки мне в голо­ву не идут. Однако дело не в этом, а в том, что он сотворил и как с ним бороться. Осточертела мне роль жертвы!

– А я? – перехватила инициативу Энджи. – Чего стоит юридическая помощь женщинам, если советчица сама попала в передрягу и не знает, как выпутаться? Мне кажется, от меня было бы больше пользы, если бы я сумела постоять за себя и отплатить Рэйду.

Мишель молча смотрела прямо перед собой. Она не желала Фрэнку зла. Пусть бы его просто не было. Никогда. Одиночество гораздо лучше, чем тот ужас, что выпал на ее долю после многих лет супружеского счастья.

– Мне вот что сегодня пришло в голову… – после не­долгого молчания вновь заговорила Энджи. – А что, если взять и перестать быть жертвами? Всем вместе, девочки! Давайте поможем друг другу отомстить нашим обидчикам.

– Я думала о том же! – воскликнула Джада. – С само­го утра, клянусь! Помните тот фильм, где три женщины отомстили своим мужьям?

Мишель кивнула. В свое время она даже отчитала Дженну за то, что та в двадцатый раз взяла из видеосалона эту кассету.

– Да, но это же комедия. И вообще… в жизни так не бывает.

– Еще как бывает! – возразила Энджи. – Лично у меня уже имеется парочка неплохих идей. Конечно, пора­ботать еще придется, подшлифовать слегка, но особых сложностей не предвидится. Не с Эйнштейнами дело имеем!