Семицвет: молодость богов. Части 1-2
Шрифт:
А манера речи! Было у неё два языка — Лизин светский и Лизин мистический. Ту Лизу которую он знал как школьного куратора из Миасса, говорила на Лизином светском. А сейчас она говорила на Лизином мистическим.
И был он, этот язык очень логичный, простой и понятной — никаких блужданий в филосовских терминах, никаких малопонятных соплей… Она жила в своем сбственном волшебном мире, в нем растения питаются солнцем, мед — это жидкий свет, ветер — это когда воздух с места на место ходит… А в людях живут демоны. В общем все, все что не могло оторваться в ней обычной жизни —
— А мне полагаются дотации на образование? — деловито спросил Сон.
— Нет конечно, ты же иностранец.
— Я? Какой я к черту иностранец? — сказал он с вызовом. — Я не иностранец! — он злобно врубил планшет и начал что-то искать. — Я подам заявку на выплаты образовательных дотаций! И объясню что существую сразу в двух реальностях.
— А они тебе ответят, что с мутантами не работают.
— Кто у нас тут мутант? — спросил большой старик метра два ростом в бежевом костюме.
— О, профессор. — обрадовалась Лиза, развернула ему стул и пожала руку.
Они сидели в китайской столовой. Столовых в городе мастеров было много, но только в китайской было столько специй. Он по привычке взял себе бесплатное блюдо — по крайней мере он подросток и хоть на это имеет право. А бесплатным блюдом обычно была лапша — ну китайцы и есть китайцы, у них всегда была лапша. Несколько видов. Рисовая, ржаная, даже гречневая. Гречневая, кстати, обрадовала его своей низкой калорийностью — которая указывала на то, что лапшу действительно делают из гречки… Надо будет набрать еды к выходным.
А ещё они готовили говяжий язык. Он только ради него сюда и приехал, кстати. Был он так прекрасен и нежен, что Сон не жалея брал себе сразу две порции. И двойной чесночный соус. И ещё один сметанный и чашку мелко порезанной петрушки… А после утренней тренировки по новой программе есть хотелось так, что он был готов съесть наверное свой плащ из стетики. А стетика была мятной, кстати, он пробовал как-то на вкус. Как тонкая резина — и надкусывать её было даже приятно, сдавишь зубами и резко отпустишь, а стетика подумает, что там рана и сразу станет мятной… Можно было вместо жвачки утром кусок перчатки пожевать, например. А что, мысль… Вон профессор какой расфуфыренный — такой точно перчатки по утрам не жует.
Он подозрительно рассматривал профессора, думая про свое и попутно прикидывая что да как. У профессора было столько регалий и наград, что ему стало слегка не по себе. Особенно, когда спортсмен или балерина внезапно балотировалась в депутаты. Ну что все эти люди — всю жизнь пробегавшие на футбольном поле могут смыслить в политике? Вот профессор вызывал у него примерно такие же эмоции. Ну не доверял он ему. Не доверял.
— Что такое потеря человеческой формы во время поглощения спектром? — несколько резковато спросил он.
— Сон угомонись! — пристыдила Лиза. — Да что с тобой такое? Словно бес в тебя вселился!
— Потеря человеческой формы? — спросил профессор, поставив поднос. Взял он салатную тарелку и только. Вегетерианец,
— Какой именно спектр тебя интересует?
— Белый.
— Ага, прям сверху начал. — он придирчиво оглядел свой поднос, постелил на колени салфетку и добродушно оглядел собравшихся. — Ну, пожалуй начнем. — произнес профессор. — При поглощении белым спектром воин перерождается из бойца семицвета в воина-ангела. Воин-ангел, он…
Он начал рассказ с краткого экскурса в историю Империи, когда флаг был ещё алым, а судьба государства — столь же кровавой, как и сам флаг. После революции флаг стал трехцветным, тогда и был основан Соцвет, ставший впоследствии Самоцветом, а затем — Семицветом. О том, как со сменой флага был впервые локализован первый демон и для его уничтожения были приглашены отряды спецназа — и стетики, конечно, у них тогда не было, а были тяжеленные бронижилеты.
И не было у них именных мечей, а были пестолеты и гранатометы. Вскоре стало ясно, что у демонов нет ни одного жизненно важного органа, они умеют восстанавливать глаза и уши, даже конечности, а про устойчивость к адским температурам и говорить нечего.
И не было у первых бойцов, конечно же, плазмы, а были какие-то сомнительные таблетки, для приема которых требовалось снимать биоблокаду, которой, к слову тогда вообще не существовало, потому те дикие люди и употребляли яды — иногда случайно, иногда специально, а иногда — для какого-то малопонятного, извращенного удовольствия.
И как не имея всего — они сражались? Но они сражались. Сражались и умирали, и на их место приходили новые и опять сражались. И снова умирали. И так — двести с лишним лет.
Ещё профессор вскольз рассказал, как большой информационный коллапс и первая юридическая война преобразили семицвет, и каждый из приглашенных отрядов стал троицей, как построили первую арену и разработали привратник.
И ещё рассказал, что в Семицвете нет ни одного дня, который был бы похож на предидущий — все стремительно развивается и он на своей памяти ещё помнит воинов использующих огнестрельное оружие, звавшихся простыми человеческими именами и не имеющих именных ножей. Наемников, постоянную армию и особо любимый им имперский спецназ, от которого, по его версии Семицвет и зародился.
Сон слушал внимательно и лишь изредка задавал вопросы.
Минут через пятнадцать вокруг них собралось послушать несколько человек, даже повар — шустрый маленький китаец, вышел из своего закутка, обкатив всем резким рыбным запахом.
Два раза Сон радостно хватался за голову, так как внезапно состыковывались пазлы — к примеру, он наконец-то понял чем троица отличается от клана. Троица подбиралась для сражений на аренах — и на основе тактических решений цикады, а кланы были просто дружеской тусовкой — компания выбиралась на выходные подзаработать и замочить десяток-другой микродемонов, а потом вместе отпраздновать это дело где-нибудь в увеселительной части города.