Семинар вампиров
Шрифт:
А к Наталье Николаевне подходил анекдот времён нацистской Германии:
«Как выглядит настоящий ариец?»
«Блондин, как Гитлер, строен, как Геринг 6 , высок, как Геббельс».
Наталья Николаевна всю жизнь была ужасно некрасива, и глаза у неё – азиатские. Это не придавало ей шарма, как какой-нибудь Кэти-Скарлетт О'Хара, в чьих предках, помимо изысканной матери-француженки Эллин Робийяр и быдлоса отца-ирландца Джеральда, имелись гаитяне. Её нехорошо обзывали, а когда Муромцева ещё в начале тысячелетия дерзко пошла на главу района, в одной безграмотной «фанерке» 7
6
Герман Геринг – рейхминистр авиации нацистской Германии, ещё и «главный толстяк нацизма».
7
Фанерка (сленг.) – газета, появляющаяся во время выборов под конкретного кандидата (партию, объединение) и бесследно исчезающая после их окончания.
«В эту субботу жители района обнаружили в своих почтовых ящиках листовку, где был портрет женщины с лицом чукчи…»
Но Муромцева считала себя русской. Впрочем, для этого нужно было соблюсти всего-то три условия: «говорить по-русски, любить Россию и исповедовать православие». Так что Наталья Николаевна вполне имела такое право.
– А откуда вы узнали про нашу церковь? – удивилась хозяйка.
Она была полноватая, ухоженная, с короткими крашеными волосами и лицом, похожим на большое яблоко.
Наталья же Николаевна, женщина бесцеремонная и наглая, а подчас и просто базарная, никогда ещё не бывала в подобном месте и поэтому растерялась:
– Меня когда-то приглашала одна женщина, Люба Анисимова…
– Наверное, это было давно. Я служу здесь с 2012 года, хотя текучка у нас большая…
– И я узнала о вас из интернета.
– Я не давала информацию, – холодно ответила женщина.
– А вас никто и спрашивать не станет. Там и ИНН, и ОГРН, и время работы.
– Да, я как директор Миссии, сдаю отчёты во все организации. Но сайта у нас нет, и в «Одноклассники» я уже три года не заглядываю.
Сама Наталья Николаевна сидела «В контакте» и «Твиттере». В «Подробной информации» о себе она скрыла, что после школы год проработала на швейной фабрике. НПП – сотрудник редакции, ГК КПСС – инструктор идеологического отдела, Совет – депутат трёх созывов, главный редактор собственного издания, Дума – депутат, это, пожалуйста, любуйтесь! Зато про фабрику – молчок.
– Так добро пожаловать! – обрадовалась женщина.– Меня Лиза зовут, я проповедник церкви, а вас?
– Наталья Николаевна.
– Тогда я Елизавета Петровна.
Значит, это и есть та самая Лян.
И Муромцева вошла вслед за директором Миссии в небольшой молитвенный зал, напоминающий школьный класс: панно на центральной стене, парты с книгами, чёрные железные стулья с пёстрыми подушечками. И алтарь под красным покрывалом с нашитым золотым крестом с якорем. В левом углу – наряженная ёлка, на светильниках шарики. Всё как у людей. А над доской – лозунг из Библии:
«Иисус сказал ему: Я есмь путь, истина и жизнь; никто не приходит к Отцу как только через Меня». 8
8
Евангелие от Иоанна 14:6.
– Вы
В углу у окна белый разломанный шкафчик без дверок. А рядом – длинный, покрытый клеёнкой стол с кулером, электрочайником, копеечными прозрачными кружками на подносе, чёрным и зелёным чаем «Гринфилд».
– А вас так и зовут Елизавета, или как-то по-вашему?
– Так и зовут. Мы же – российские корейцы, – гордо сказала директор Миссии. – Мой дед жил в Маньчжурии, это корейская провинция в Китае, и перешёл с родителями границу в 1910 году, а дед мужа – в 1912. Корейского я не знаю, хотя в духовной семинарии получала по нему сплошные пятёрки. Нас было четыре сестры и брат. Наш отец разговаривал с нами по-корейски, пел песни, рассказывал басни, а мы его не слушали.
В зал как раз спустился со второго этажа грузный мужчина в возрасте.
– Это – Гена, мой муж, – тепло представила его Елизавета Петровна.
Вбежал шестилетний мальчик в свитерке, жёлтеньком и пушистом, как цыплёночек. И маленькая трогательная девочка с гранатовыми волосами, с длинной прямой и гладкой чёлкой, как маленькая японочка.
– А это мой внук Кирилл, – всё также тепло сказала новая знакомая. – А это моя внучка Соня.
Наталье Николаевне стало здесь нравиться. И ничуть не страшно! Ну ладно, свидетели Иеговы – это мировое зло. Может быть, врут эти продажные антинародной власти попы? Наталья Николаевна всегда их недолюбливала.
– Садитесь-ка… – проповедник Лиза призадумалась, – вот сюда.
И усадила бывшего депутата на третью парту среднего ряда.
Пришёл высокий, улыбающийся чурка с гитарой.
– Хамит, а что там с нашим Дедом Морозом? – спросила проповедник Лиза.
– Издевались! – ещё сильнее засиял чурка.
Наталья Николаевна ничего не поняла. Дети «надругались» над ледяной скульптурой? Так статуя же в полном порядке! И кто здесь кому «хамит»?!
Вскоре стали подтягиваться и другие прихожане, в основном корейцы и узбеки. Они подходили к Муромцевой и приветливо здоровались:
– Аминь! Аллилуйя! Бог любит вас! Мы рады видеть вас в нашей церкви!
За первую парту у стены, за ноутбук с подключённым цифровым проектором, уселась толстая молодая узбечка, за вторую у окна – бабушка-кореянка и толстая женщина с лошадиным лицом, хорошей стрижкой с чёлкой. Впереди Натальи Николаевны – пожилой лысоватый кореец, на первой парте – узбекские девочки, справа на ряду у стены – полный представительный мужчина.
За кафедру, задрапированную красным вышитым покровом, стал тот самый лысоватый кореец, что сидел впереди Натальи Николаевны, и объявил приятным дикторским голосом:
– Доброе утро, дорогая церковь! В этот воскресный день Бог собрал всех нас в своём доме!
– Аминь! – ответил хором зал.
– Начнём наше богослужение с молитвы молчания.
И прозвонил в колокольчик.
Все сидящие за партами склонили головы, а мужчина за кафедрой стал молиться чётким шёпотом. Проповедница принесла из смежной комнаты деревянное распятие на подставке и установила его рядом с алтарём; у подножья стояли искусственные розы в вазе.
Наверное, так же всё происходило в старой доброй Англии.