Семиовражье часть 2. Крестовый поход начинается в полночь
Шрифт:
– Здесь был пулемет, больше оружия нет.
Дверь открылась и вошли знакомые Джакару Аргонец, Балиец, Бумиэлец и Канефлянин, затем еще несколько молча входили и садились вокруг стола, ожидающе смотря на Джакара. Джакар покачал головой.
– Вы не все. Мы так не договаривались. Собирайте всех радетелей, даже давно свергнутых.
Аргонец осклабился – Да не бойся, мы и так передеремся, уйдешь как рыба в воде.
– А где Звента-Свентана?
Канефлянин вскочил
– Что ты нам мозги компостируешь? Она не входит в наш конклав!
– Сейчас.
– Джакар взял рацию и, нажав кнопку, разбил ее об пол, чтоб замести все следы.
Он махнул рукой, и шлюхи распределились по залу, двое раздевались на сцене.
– Отдыхайте пока, его скоро приведут.
Аргонец подозвал троих автоматчиков и показал на шлюх.
– Этих проверяли?
– А как же, чистые, даже бритвы нет.
Аргонец успокоился и посадил одну из них к себе на колени.
Джакар смотрел на них – не смотря на отвлекающий маневр, они были напряжены, и каждый держал или перед собой или за пазухой какое-либо оружие, в основном пистолеты. Наступал решающий момент и его пробил холодный пот. Он обернулся к сцене, где две «кобуры» крутились у блестящих столбов уже в одних трусиках.
Вскоре дверь открылась, и громилы забросили внутрь Иоанна, поспешив ретироваться под дулами автоматов. Он лежал на полу, совершенно ошарашенный – или играя роль или не доверяя Джакару и боясь за свою жизнь.
Джакар встал и поднял руку.
– Ну вот и победа! Принимайте своего вражину!
Иоанн посмотрел на Джакара так, будто готов был испепелить его взглядом. Возможно он уже не верил ему, а возможно продолжал играть роль пленника. Впрочем, зачем играть роль – они оба и были пленниками в толпе вооруженных людей.
Шлюхи со сцены подбежали к Джакару и сели рядом. Джакар, несмотря на холодный пот обнял их и сказал присутствующим
– Ну, вы тут разбирайтесь, а я поразвлекаюсь немного.
Его руки скользили по охающим проституткам и опускались ниже, туда откуда появляются не только дети, но иногда и лазера ближнего боя.
Иоанн лежал на полу, обхватив голову руками – жалкий и растоптанный, а радетели переговаривались между собой, так и не зная, что с ним делать. Их разговор начал переходить в спор и крик.
Нащупав лазера, Джакар вытащил их из шлюх и, не поднимая над столом, включил. Шлюхи с любопытством следили за его действиями, ожидая, что же будет дальше, но вдруг под столом вспыхнули два рубиновых огня и тонкие спицы света широкими дугами прошлись по комнате.
Шлюхи завизжали, отскочив от него, радетели бесцельно стреляли, падая с перерезанных ног и стульев. Иоанн вскочил и, выхватив у лежавшего ближе всего к нему трупа пистолет, помогал Джакару завершить побоище.
Вскоре «высшие» силы всего Шебранского мира лежали изрезанные и мертвые, дымясь и источая смрад. Сколько времени они мнили себя высшими существами и управляли сонмами людей как хотели. Они были уничтожены все разом и настолько просто, что даже не верилось, что они
Джакар отбросил лазера и кругом обошёл мертвецов.
– Мы победили магистр.
Иоанн перезаряжал пистолет.
– Пока нет. Звента жива и здорова, а ты собственно теперь лишний.
– Иоанн навел на Джакара пистолет.
– Извини, твое императорское, но нам больше не по пути.
С лестницы на второй этаж раздалась автоматная очередь и Иоанн упал, хватаясь пальцами за обломки мебели. Обернувшись, Джакар увидел Калиста, державшего в одной руке автомат, в другой разбитую бутылку.
Он пьяно помахал пальцем и безапелляционно заявил Джакару
– Никому не позволю разбивать мое пойло. – И ушел, волоча оружие по ступеням.
Передохнув, Джакар взял пистолет и пошел наверх. Легкий шорох, послышавшийся из бара, заставил его вернуться.
Над телом Иоанна нагнулась Звента-Свентана, что-то безуспешно разыскивающая.
Джакар поднял пистолет и тщательно прицелился…
Заключение
У меня осталась только память, остальное ушло безвозвратно. Иногда я рад все забыть, но что тогда останется от моей жизни?
Я часто бесцельно брожу по незнакомым улицам Пор - Транцина и думаю, сколько всем нам осталось?
Еще у меня остались знания, они с холодной логикой хирурга говорят мне, что вся наша жизнь, вся цивилизация, создававшаяся десятками тысячелетий, закончится крахом и наши дети проклянут нас.
Радетелей больше не осталось, но свято место долго пусто не бывает – придут другие. Если есть миры, населенные людьми, есть и те, кому не терпится подчинить нас себе и, влезая в каждую клеточку нашего подсознания управлять нами.
Глобальные кровопролитные войны ушли вместе с радетелями – осталась одна бытовуха и мелкие пограничные стычки, но я знаю, скоро, может быть завтра, может быть через месяц, а может и через тысячу лет наша планета взорвется, и мы, вместе с нашим искусством, наукой и техникой сгорим в огне и разлетимся по вселенной в виде комет и метеоров. Быть может, увидев в небе падающую звезду, вы видите то, что осталось от одного из нас, да светит он нам вечно.
Я живу в доме с решетками на окнах, но не от страха перед ворами и грабителями – им нечем у меня поживиться – в моем доме вместе со мной живет Звента-Свентана - я не смог убить ее, и она тоже из того, что осталось у меня и что делает мою жизнь осмысленной. Теперь ее мир – я, и она дает мне жизненные силы, но уж очень часто в последнее время смотрит через оконные решетки на наш мир.
Вчера я нашел у нее обломок пилы, но ничего ей не сказал. Возможно я ошибся, оставив ей жизнь, но сердце не дало мне уничтожить ее.
Кто знает, быть может бомба, которая уничтожит нашу планету, нежится этим ранним утром в моей постели или с ненавистью смотрит на решетки моих окон.
Мне все равно. Знать бы только воронку от своего метеорита.