Семиречинская академия: наследство бабки Авдотьи
Шрифт:
– Да-да! – поддакнула она. – Кирилл, попридержи Туза, он сожрет нас всех! Не лезь в разборки взрослых, разберемся без тебя! – тетя Вера пальцем пригрозила Тузу, который сообразил, что среди своих появились чужие, только он пока не понял, кто.
– Никто украсть их не мог, на виду она их не держала! – взвизгнул Яков Самсонович.
Матвей повернулся к матери и успокоил ее:
– А из-за скелета не переживайте, мы их в горах нашли. Хотели в музей сдать, да нет у нас музеев, а отдать на сторону жалко. Один в школе стоит, ребята на нем учатся. Авдотья лекарила, попросила для себя, вот мы второй ей и отдали. У них Ирка в морге ума набиралась, с детства там околачивается, любит резать мертвечину. У Авдотьи
– Воры умеют находить, что им нужно, – промычала тетя Вера.
– Да нет, Авдотья мастерица была прятать, – усмехнулся Яков Самсонович, с вызовом глядя ей в глаза. – Уж мы-то знаем! Все места знаем, где прятала, но найти не можем. И документов нет, не все. Вы кота видели – здесь он! Значит, и все остальное здесь.
– А при чем тут кот? – всполошилась мать. – Коты сами по себе!
Тетя Вера и тетя Августа переглянулись, подозрительно уставившись на мать. Смысл ее слов они не совсем поняли, или поняли и не до конца уразумели. А тем временем возмущенная мать распахнула ворота нараспашку.
– Иди! Ищи! Найдешь, все твое, а сыновей моих не тронь! И пугать меня не надо! Я людям голову не протыкаю, чтобы кошелек себе набить! Это вы черепа ломаете!
– Аня, да купи ты им кота… – рассмеялась тетя Вера. – Из-за какого-то кота такой скандал!
– Не только кот, еще деньги и книги, но не любого, а именно нашего кота! – задохнулся от злости пунцовый Яков Самсонович.
Кирилл наблюдал за потасовкой взрослых, на всякий случай, посадив Туза на цепь на безопасном расстоянии, успокаивая его. Туз рычал и рвался в бой, цепь отбрасывала его назад, и он, припадая, скулил, выпрашивая свободы. Кирилл взял его за ошейник, приказав сидеть. Туз послушался, но сидел беспокойно, не переставая гавкать. Он видел, как зла хозяйка, как решительно настроена тетя Вера и тетя Августа, как мечется Александр, стараясь отодвинуть Матвея Васильевича от Якова Самсоновича.
– А документы, документы у вас на кота есть? – хитро прищурилась тетя Августа. – Где документы? Чем докажите, что ваш?
– Свидетели есть! Свидетели! – радостно взвизгнул Яков Самсонович. – Все наши подтвердят!
– Ага, сговорились? – поймала его тетя Августа. – Знаем мы, мы тоже свидетелей найдем!
И вдруг Кирилл увидел, что кот, черным силуэтом в лучах заходящего солнца, сидит на заборе, как раз там, где к забору был прижат Яков Самсонович.
Кирилл остолбенел…
Кот лежал, с дьявольской насмешкой наблюдая за людьми прищуренными глазами. Хвост его с силой бил по забору, и лишь раз выпустил когти, тут же втянув их обратно. Лица всех скандаливших людей были повернуты к нему, но ни один из них не видел его.
Кирилл протянул руку в направлении кота:
– Да вот же он! Вот же кот! Смотрите!
– Где? – все разом обернулись к Кириллу.
– Вот! – он протянул руку, показывая пальцем, – Вот… только что был тут…
Кот исчез. Стоило ему отвести взгляд, как кот исчез, как в прошлый раз, когда он видел его в своей комнате.
– Кирилл, что это пришло тебе в голову? Не надо обманывать! – попросила тетя Вера. – А вас, чтобы я больше здесь не видела! – пригрозила она грубо и решительно. – Переступите порог дома, придушу собственными руками! Мы вашего кота не воровали. Не идет, значит, не хозяева. Документов у вас нет, а свидетелей и мы найдем. А тебе, Саша, не следует водить дружбу с людьми, которые о долгах напоминают. Не ты, он тебе должен, столько
– Да пошла ты! – крикнул ей Александр, пытаясь оттащить от Якова Самсоновича. – Кто тебя просил лезть в мои дела. Мы и без тебя разберемся, для начала свою жизнь устрой… Вдова бесплодная, у себя там некому жизнь портить, решила здесь всем испоганить? Если ты еще не поняла, Иринка… Как ты назвала ее, потаскуха? Жена моя! Мы год с ней жили! Ее не бросают, как тебя! Не успела приехать, уже трясешь своими прелестями перед мужиком, который может ни разу в жизни бабу не пробовал!
– Саша, замолчи! – заорала мать, внезапно побледнев. – Да как ты смеешь? Щенок!
– А пусть говорит… Собака лает, ветер носит, – бросила тетя Вера, нисколько не обидевшись. – Твоя Ирина продала уже твою квартиру, новую купили, в элитном доме! С каким-то уголовником живет. С фингалами ходит! Видела я ее раза три, – язвительно промурлыкала она, наслаждаясь произведенным эффектом. – Богатством Господь ума не прибавляет, не дождалась тебя, племянничек! Да вот хоть у Августы спроси!
– Это правда? – обернулся Александр к Якову Самсоновичу. – Это правда, что она с кем-то живет и квартиру продала?
– Я свидетель! Мы, как-никак, в одном подъезде живем! – предупредила Якова Самсоновича тетя Августа. – Да, Сашенька, это правда! А про Ирку я мужику ее рассказала, даже познакомила с хахалем, когда мать твоя Славку на обследование привозила!
– И ты? И ты знала? – сорвался Александр на мать.
– Ну, конечно! Что ж мне не зайти да не посмотреть, как там новые люди устроились! – испытующе взвизгнула мать, испепеляя его взглядом.
Александр, с окаменевшим лицом, на негнущихся ногах развернулся и ушел в дом, не дожидаясь ответа Якова Самсоновича. Побледневшее лицо его было страшным. Кирилл хотел идти за ним, но в этот момент Яков Самсонович с силой толкнул тетю Веру. Она отлетела и упала, не удержавшись на ногах, рядом с Кириллом. Кирилл отпустил Туза, помогая ей подняться.
– Грабители! Грабители! – она, наконец, поднялась и отряхнула грязь с юбки.
– Людей мы не грабим, – с презрением бросил в ее сторону Яков Самсонович. – А волов запрягали и будем запрягать! Моя Ирка делала всех, и будет делать – вашего запрягла, и тому козлу рога отшибет! А что мне, кого бояться? Сам Господь скотину учит резать. Сам учит, Сам выбирает! А за кота и книги вы нам еще ответите! Засудим вас, по-хорошему хотели. Сыночка своего берегите, недолго ему осталось!
– Что, Бога приватизировали? Ни стыда, ни совести! – бросила ему вслед тетя Августа. – Матвей Васильевич, закрой за ним дверь!
– Господи, Господи, да когда же это кончится? – мать всхлипнула.
– Анька, успокойся! Ничего он не сделает, – тетя Вера и тетя Августа бросились ее наперебой успокаивать.
– Я, пожалуй, пойду, – потеряно проговорил дядя Матвей, стоя в стороне от женщин. – Вы не расстраивайтесь, уезжают они скоро. С работы Яков уже уволился. Я бы вам не советовал связываться с ними. Скандалами вы ничего не добьетесь, это не те люди. Наживете врагов. Они и убить могут, – он глубоко задумался, переживая. – Как-то странно… В кражу не верят, искали и ищут, весь дом перерыли. Но ведь Авдотью убили, почему бы не поверить? Она могла сама убийцам сказать, за жизнь-то что не сделаешь? Понятно, что убийцы были недалеко. Иначе, куда бы она делась? И зачем она им мертвая понадобилась? – недоуменно пожал он плечами. – Может, испугались, или свидетельства какие-то были? Документов нет, ценных вещей нет, Авдотьи нет – а им лишь бы деньги да книгу какую-то… Может, сами ее убили? Я Авдотью знал, заходил к ней, не собиралась она ни умирать, ни дом переписывать. Ругались в последнее время, сильно она пожалела, что учила их: Ирину, Родиона, Якова. Вас, женщины, охранять надо, но, думаю, сегодня вам ничего не грозит.