Семисвечник царя Соломона
Шрифт:
Тут она уставилась на Арсения и позеленела.
– Спокойно, Вася! – Я вскочила с места и успела подхватить ее, чтобы не свалилась на пол.
– Воды принеси! – рявкнула я Арсению, но он и сам уже побежал за водой.
Я побрызгала на Ваську водой, она открыла глаза:
– Ой, Федя, мне такое сейчас привиделось…
– Сестренка… – я погладила ее по руке, – ты только не волнуйся. Дай слово, что не будешь орать и рыдать.
– С чего это вдруг? – удивилась Василиса, и я поняла, что семисвечник все-таки на нее подействовал.
Отчего-то
– Понимаешь, Арсений жив… – осторожно заговорила я.
Василиса стремительно обернулась и уставилась на Арсения.
– Это не он, – твердо сказала она. – Этот тебе лапшу на уши вешает.
– Да он это, – вздохнула я. – Тот был не он…
И снова Арсений распинался, что брат его подражал ему во всем, что ему с детства хотелось, чтобы у него было все, что у Арсения. Причем не такое же, а именно его.
– Он приехал в Петербург, а я сказал, что занят, что работаю под прикрытием и чтобы он мне не мешал и не торчал в моей квартире. Дело-то серьезное.
– Тогда он снял квартиру под твоим именем, арендовал машину…
– Да-да, познакомился с вами… – Арсений повернулся к Василисе, и она ожгла его взглядом. – Он вертелся в бизнес-центре, и эти приняли его за меня… Ну вот.
– Знаете, – Василиса встала с места, с грохотом опрокинув стул. – Ты, Федя, в порядке, так я, пожалуй, пойду. Вы уж тут сами разбор полетов проводите, а мне домой надо.
– Я позвоню потом… – крикнула я ей вслед, но сестра даже не обернулась.
Мы остались вдвоем. И тут я решила поговорить с Арсением о том, что меня интересовало ничуть не меньше, чем судьба его брата. А может, и больше.
– Слушай, а что за странная история с клубом «Алгарве»? И что ты знаешь про древний подсвечник?
Арсений немного помолчал и продолжил задумчиво:
– Понимаешь, мой брат… у него были странности…
– Помимо того, что он тебя во всем копировал?
– Да… он очень интересовался историей нашей семьи…
– Ну, я не считаю, что это странность. По-моему, интерес к семье вполне естественный…
– Это смотря до какой степени. У Андрея… у него был на этом пунктик. Он считал, что наша семья очень древняя, он возводил ее… ты будешь смеяться… к царю Соломону и царице Савской. Якобы поэтому нашего предка записали как Савицкого, когда он приехал в Россию. Савский… Савицкий… немудрено перепутать.
– Надо же, как интересно!
– Тебе интересно, а меня это раздражало. Вместо того чтобы жить настоящим, Андрей тратил массу сил и времени, чтобы откопать какие-то доказательства древности нашего рода. Откопал это странное общество «Алгарве»…
– А оно-то при чем? Что это вообще за общество?
– Вообще, это общество выходцев из Южной Португалии. Там когда-то было королевство Алгарве, и некоторые средневековые историки утверждали, что это королевство основали беглецы из царства Савского, во главе
Тут я вспомнила удивительные видения, которые посещали меня при зажженном светильнике, и решила ничего больше не говорить Арсению. Он считает семисвечник сомнительным – и пусть. А мне он кажется очень даже настоящим…
Брат столько труда потратил, чтобы найти этот семисвечник, а этот Арсений даже не поинтересовался, где он. Так я его себе оставлю, раз уж сумела его получить.
– Слушай, а почему у нас фамилии одинаковые? – спросила я. – Мы, что ли, родственники?
– Если родственники, то очень дальние, – отмахнулся Арсений, – седьмая вода на киселе.
И вид у него был такой занятой, что-то в телефоне писал быстро.
– Ну, я тогда пойду уж, – сказала я, – за кофе не забудь заплатить.
И можете себе представить, что он так и не спросил, куда же мы дели тело его брата! Да уж, нет у меня желания общаться с этим типом…
Дьяк обмакнул перо в чернильницу и поднял глаза на смуглого иностранца. – Откуда же ты, батюшка, прибыл?
Иностранец проговорил что-то по-своему.
Толмач, молодой семинарист, перевел:
– Говорит, из Португалии.
– Откуда? – переспросил дьяк удивленно.
– Из Португалии, – повторил семинарист.
– Это что же за сторона такая? У турок, что ли, или в персидских краях?
– Поодаль от Гишпании.
– Это же надо, каких только стран на свете нет! И все к нам норовят ехать. Знать, у нас жизнь лучше, чем за морем. И то, говорят, там ни яблок моченых нет, ни капусты квашеной. Ладно, как, говоришь, пишется?
Толмач произнес по буквам.
– А сам-то он из каких будет? Из купцов или мастерство какое имеет?
– Говорит, владетельный господин.
– Значит, запишу, помещик… а звать его как?
– Говорит, дон Жуан де Саба.
– Ну и имечко! Не выговорить, не то что написать. Как, говоришь? Повтори-ка!
– Дон Гуан – Иван по-нашему… а де Саба… Савский, что ли?
– Ну, так, значит, и запишу. Прибыл, значит, в Московское княжество генваря восемнадцатый день помещик из португальской земли Иван Савицкий…